Пресс-конференция проекта Tom Stoppard: Rock'n'roll

8 сентября 2011, стенограмма

Алексей БОРОДИН: Уважаемые гости! Все мы знаем, зачем мы здесь сегодня собрались. Мы рады видеть всех, кто пришел сегодня, спасибо вам, что пришли, что откликнулись. Вы сами понимаете, насколько важно, когда происходят такие вещи.

Мы специально сделали так, чтобы вы прошли на сцену, прошли через декорацию, в ту часть сцены, которая закрыта для зрителей, чтобы оценить сполна энергию и жизнь этого проекта.

Представлю вам сидящих за этим столом: постановщик спектакля "Rock'n'roll" Адольф Шапиро, прекрасный художник Александр Шишкин, который в стенах нашего театра работает впервые, Аркадий Островский, который вместе с братом перевел предыдущую пьесу Стоппарда, идущую в нашем театре - "Берег утопии", и теперь они же перевели и пьесу "Rock'n'roll", дальше сидит Артемий Троицкий, музыкальный консультант проекта, идеолог рок-концерта, который нам предстоит, и участник дискуссии, посвященной спектаклю, которая ждет нас на телеканале "Дождь". И наконец, с нами Ингеборга Дапкунайте, прекрасная актриса, но самое главное, что здесь она присутствует не только как замечательная актриса, но и как член попечительского совета фонда помощи хосписам "Вера" - спасибо, что вы здесь! Для нас очень важно, что весь проект происходит с вашим участием.

Также здесь присутствует часть артистов, которые заняты в спектакле "Rock'n'roll": Рамиля Искандер, Петр Красилов, Илья Исаев, Александр Гришин, Александр Доронин, Дмитрий Бурукин, Тарас Епифанцев и Алексей Мясников.

Здесь также Наталия Николаева, которая является организатором и продюсером этого проекта, его идеологом и душой.

Итак, 22 сентября у нас будет премьера спектакля "Rock'n'roll" Тома Стоппарда в постановке здесь присутствующих товарищей. А 23-го у нас будет благотворительный рок-концерт, в котором будут участвовать герои этой пьесы - знаменитая чешская рок-группа Plastic People of the Universe - и наши рок-музыканты.

Том Стоппард уже был в Москве в связи с "Rock'n'roll-ом", встречался с актерами, был на репетициях, 22 сентября он приезжает на премьеру и останется на рок-концерт. 24-го мы сыграем второй спектакль и на этом завершим некий блок, потому что 26 сентября почти весь театр едет на гастроли в Испанию, где в Мадриде и Барселоне мы будем играть пьесу Тома Стоппарда "Берег утопии". Он там будет 27-го, мы будем играть три вечера подряд по одной части, а по субботам - полностью трилогию.

Все, наверное, знают, историю этого вопроса: "Берег утопии" мы поставили в 2007-м году, он возник благодаря нашему давнему знакомству с Аркадием Островским, который принес мне почитать две первые части этой трилогии. За то время, пока у нас идет эту трилогия, у нас завязалась потрясающая дружба с Томом Стоппардом, который очень тепло и с полным к нам интересом сотрудничает с нами. И когда "Берег утопии" уже вышел к зрителям, зашел разговор о "Rock'n'roll-е", о следующей его пьесе, которую, по его словам, он хотел бы видеть на нашей сцене. Аркадий перевел пьесу, затем были приглашены два мастера - Адольф Шапиро и Александр Шишкин, и они над этим работают. На этом моя речь закончена, и я предоставляю слово Адольфу Яковлевичу Шапиро.

Адольф ШАПИРО: Нас с Алексеем Бородиным связывает долгая история, я глубоко уважаю, почитаю и люблю его, мы долгие годы занимаемся каждый своим делом. Мы движемся по жизни то параллельно, то пересекаясь, он меня приглашает время от времени, но не получается. А тут он позвонил мне домой поздно вечером и сказал, что нашел пьесу и что она - мой материал. Я был этим очень удивлен и заинтригован. Он мне прислал пьесу, я ее прочитал и до сих пор озадачен его словами, что это - моя пьеса. Я с нетерпением жду премьеры, чтобы понять, был он прав или нет. Надо сказать, что когда я  прочитал пьесу, мне захотелось ее поставить, потому что я совершенно не понимал, как  ее поставить. Я был просто в оторопи! А я бесконечно люблю, считаю единственно возможным ставить те пьесы, которые не понимаю, как поставить. Потому что, когда я знаю, как поставить пьесу, во-первых, мне неинтересно, а во-вторых, мне приходится думать только о том, какую упаковку сделать и как преподать то, что я понимаю. А здесь была другая задача, и это то самое состояние, которое вызывает желание пьесу ставить, чтобы в ней разобраться, понять ее и пройти заново тот путь, который проходил автор, когда он писал пьесу. Вот, собственно говоря, и вся история.

Аркадий ОСТРОВСКИЙ: Во-первых, мне ужасно приятно быть здесь, в этом театре, ко всем словам, которые сказал Адольф Яковлевич, я с удовольствием присоединюсь. Театр изначально был особенным, а сейчас стал уже совершенно родным.

Про пьесу "Rock'n'roll" я узнал в Минске, где в 2004-м или 2005-м году оказались вместе со Стоппардом. Том приехал по очень странному приглашению - так с ним бывает - артисты и драматурги свободного белорусского театра  написали ему письмо с просьбой о моральной поддержке. И вместо того, чтобы просто написать письмо о том, что он их поддерживает и забыть об этом, Стоппард поехал их поддерживать в Минск. Именно там мы с ним довольно долго говорили про эту пьесу, которую он заканчивал, и стало понятно, что он поехал туда, чтобы помочь людям, некоторые из которых после этих событий уже высланы из Беларуси. Он поехал еще и проверить какие-то свои мысли и чувства, связанные с этой пьесой. Это в сущности было продолжение истории "Rock'n'roll-а". Он нашел страну - или она сама нашлась - где все темы, мысли об искусстве, политике, застое и т.д., которые есть в пьесе "Rock'n'roll", имели - и, к сожалению, имеют - продолжение.

Когда возникла идея перевода пьесы на русский, у меня не было уверенности в том, что это нужно делать, потому что когда я ее прочитал, то подумал, что это история про 1968-й год. Про те мысли, которые уже многими передуманы, пережиты, у меня совершенно не было уверенности в том, насколько это будет интересно сейчас. Но в этом и заключается дарование Стоппарда. Во-первых, он очень точно попадет в театральный процесс, он идеально знает театр как механизм, сидеть с ним на репетиции - одно из самых больших удовольствий, потому что ты понимаешь, что ты сидишь рядом не просто с писателем, а с драматургом, как мастером делания пьес, которые выверены абсолютно, досконально, по секундам. А во-вторых, он очень точно попадает во время, в чем-то даже предвосхищая его. И события, происходившие в России с 2004 года, "догнали" эту пьесу. Все эти темы, которые еще несколько лет тому назад казались частью истории, становятся гораздо более востребованными сегодня, как мне кажется. И во многом это продолжение той темы, которая начиналась с "Берегом утопии". Все то, что его волнует в вопросах русской истории, тема русской интеллигенции, как это потом превращалось и переворачивалось потом в Восточной Европе, в том числе в Чехословакии. И хотя это абсолютно другой материал, абсолютно другой - естественно - язык, хотя тоже очень точный, исторически выверенный, для меня эта пьеса, можно сказать, четвертая часть "Берега утопии". Или постскриптум. И я ужасно счастлив, что она будет идти.

Книга, изданная замечательным изданием "Corpus", которое издавало и "Берег утопии", выйдет 15 сентября. В книге будут не только перевод пьесы, но и предисловие Стоппарда, вступительная статья Артемия Троицкого, будет так же хронология событий, которые - особенно для молодых зрителей - абсолютно исторические и никто про них не помнит. Будет, на мой взгляд, очень интересный отрывок из совершенно неизвестной книги диалогов Михаила Горбачева и такого деятеля Зденека Млынаржа, который был правой рукой Александра Дубчека и которого вместе с Дубчеком привозили в Москву расписываться в лояльности советским властям в 1968-м году. Он потом был уволен отовсюду, работал в какой-то библиотеке. Когда Горбачев в составе комсомольского десанта в 1968-м году приезжал в Прагу, они не виделись, а потом Млынарж приехал в Москву в 1985-м, когда Горбачев уже стал генеральным секретарем ЦК и продолжили свои беседы, которые начались еще тогда, когда оба они учились в МГУ. По-моему это абсолютно захватывающее чтение о двух людях, которые одинаково начинали, но судьба которых сложилась совершенно по-разному. И Горбачев, который в этой книге "за сценой", все же абсолютно часть этой истории. Вот такая замечательная книжка выйдет 15 сентября. В рамках проекта, приуроченного к премьере спектакля "Rock'n'roll".

Артемий ТРОИЦКИЙ: Привет! По поводу Зденека Млынаржа я хотел бы добавить, что Горбачев и Млынарж в общежитии МГУ даже жили в одной комнате - были близкими друзьями.

Я человек глубоко нетеатральный, моя роль в спектакле - да нет у меня там никакой роли, я написал только текст для буклета и чуточку помогал с музыкальным оформлением. Тряхнул стариной, кстати. Когда-то, в конце 1970-х я немного занимался этим у Валеры Беляковича в Театре-студии на Юго-Западе. Но я имею непосредственное отношение к некоему бонусу, который пошел вдогонку к спектаклю "Rock'n'roll". Поскольку рок-н-ролл, как вы знаете, это довольно популярная музыка и молодежный танец, то дело не ограничилось только постановкой в академическом театре: сначала лекция, потом - танцы! Вот эту самую дискотеку мы и затеваем. Это все произойдет 23 сентября, т.е. на следующий день после премьеры и состоять дискотека будет из двух частей: торжественной и менее торжественной. Торжественной частью будет дискуссия на телеканале "Дождь" - есть у нас в Москве такой телеканал. На его базе будет проходить дискуссия на тему, я к ней сформулировал несколько вопросов для обсуждения:

1. Рок-н-ролл…
Жив
Мертв
Ни жив, ни мертв
Умер в нас
Мы умерли для рок-н-ролла

2. Рок-н-ролл и политика…
Как гений и злодейство, т.е. несовместимы
Как народ и партия, т.н. неделимы
Как качество и количество, находятся в диалектической связи

3. Вы за язычников или за еретиков? (Это, кстати, говоря, тема из спектакля - моя любимая)
За язычников
За еретиков
А с кем был Леннон?

В дискуссии будут участвовать ребята из спектакля: Адольф Шапиро, Том Стоппард и музыканты из чешской группы Plastic People of the Universe, которые являются закадровыми, теневыми героями этой самой пьесы. Это замечательная чешская по-настоящему подпольная - в полном смысле подпольная, не какой-нибудь андеграунд вялый - которая существует до сих пор. Я с ней знаком очень мало, хотя фанател от их предшественников The Primitives Group еще в 1967-68, это к слову о том, что я в то время жил в Праге. Думаю, дискуссия пройдет без зрителей, потому что ньюз-рум на телеканале - хотя и огромная комната, но вся заставлена какими-то декорациями и приборами, поэтому публику посадить некуда.

И в тот же день, скажем так, после "Дождичка" 23 сентября в театре пройдет концерт. В РАМТе уже проходили рок-концерты? С электроусилительной аппаратурой, с длинными волосами?

Алексей БОРОДИН: До такой степени нет.

Артемий ТРОИЦКИЙ: То есть мы впервые так усугубим.

К концерту имеет самое прямое отношение госпожа Дапкунайте, поскольку концерт не простой, а благотворительный в пользу хосписов. Про это она расскажет, а я со своей стороны могу сказать, что концерт этот будут вести Нелли Уварова от РАМТа, Ингеборга Дапкунайте от суверенной Литвы и фонда "Вера" и я как представитель музыкальной общественности. И Стоппард как наша крыша.

В концерте участвуют - наш хедлайнер Юрий Шевчук, Вася Шумов и группа "Центр" (Василий Шумов был у нас видным музыкальным деятелем в начале 80-х, потом уехал в Америку, вернулся пару лет тому назад в Россию и сейчас показывает пример старшему поколению и молодежи, как надо себя вести политически ангажированному человеку в нашей стране), группа "Барто" (которая так же, как и я, является фигурантом судебных преследований, только у меня шесть исков, а у них всего один). Очень может быть будет Александр Ф. Скляр, но может быть и не сможет. Будет Вася Обломов, мой новый большой герой, настоящая фамилия которого - Гончаров. И, разумеется, будут Plastic People of the Universe. Я думаю, что концерт будет потрясающим, незабываемым. И хотя еще не все билеты проданы, я успокаиваю всех тем, что у нас в музыкальной тусовке вообще не принято покупать билеты заранее - стараются либо попасть на халяву, либо если не выходит - покупают прямо перед мероприятием. Билеты стоят от 500 до 5000 рублей. На мой взгляд, 5000 - a bit too much, но это объясняется тем, что концерт имеет благотворительное назначение, то если кто-то хочет сделать благое дело - это очень приветствуется. Это очень поможет тому, о чем вам сейчас расскажет Ингеборга Дапкунайте.

Ингеборга ДАПКУНАЙТЕ: Спасибо! Здравствуйте!
Для меня большая честь быть здесь и я очень благодарна, что есть такой человек, как Наталия Николаева, которая сидит скромно в уголке. Она свела нас всех. Я всего лишь актриса, член попечительского совета, а есть Нюта Федермессер, президент нашего Фонда, есть Маша Федорова. И как-то так вышло, что Наталия Николаева собрала нас всех в ресторане, устроила встречу с Томом Стоппардом и подала нам эту идею - провести концерт в пользу нашего фонда. Фонд называется "Вера", у нас есть один хоспис, который мы считаем примерным - Первый Московский хоспис, также мы помогаем еще 14 хосписам по стране. Это, поверьте мне, очень хорошее дело и не грустное, как кажется на первый взгляд. Я очень благодарна театру за то, что они придумали провести этот концерт в пользу нашего фонда, и мы сделаем все, чтобы это было интересно, мы продадим все билеты, мы найдем этих людей. Если вы зайдете в Первый Московский хоспис, вы увидите, куда мы стремимся и зачем это нужно. А это нужно. Я всегда говорю: помогайте нам помогать тем, кто помогает другим. И за это вам большое спасибо.

Алексей БОРОДИН: Я хочу сказать, что это просто потрясающе, когда спектакль становится не просто спектаклем, но провоцирует собой что-то еще: и этот концерт, и издание книги, и работу с Фондом, и дискуссия, которая будет на "Дожде". И тогда получается то, к чему мы всегда стремимся: когда театр - это не только театр. Особенно в нашей стране. Это было всегда, и это должно быть. Мы все в этом участвуем: и постановочная часть, и моя сестра Наташа Николаева, и наша администрация, и, конечно же, наша труппа. Работа Фонда "Вера" для нас с Наташей очень личное дело, мы в связи с нашими семейными делами провели в Первом Московском хосписе некоторое время и поэтому для нас это особая тема, необыкновенное важная. Наташа, скажи несколько слов.

Наталия НИКОЛАЕВА: Я была не готова говорить, единственное, хочу сказать слова благодарности всей команде, которая со мной работала и без которой не удалось бы все это сделать - а то, что мы сделали, это большая работа. И надеемся, что все это реализуется. Я хочу поблагодарить наших информационных партнеров: "Новую Газету", которая очень хорошо освещает наш проект, журнал "Афиша", Британский Совет, Чешский культурный центр, спасибо всем, кто помогал реализовывать этот проект.

Александр ШИШКИН: Я хотел бы представить спектакль от лица своего цеха. Сейчас принято современное искусство мерить какими-то количественными категориями: сколько стоит, сколько весит… И поскольку мы в этой работе столкнулись с рок-концертной культурой, эти категории тоже подходят. В декорациях использованы 15 тонн алюминия и железа, 10 фур света - это довольно сложная постановочная история. Театр приложил усилия для того, чтобы это произошло, и я признателен за такую серьезную работу. На мой взгляд, все состоялось, как я планировал.

В каком-то смысле я тематизировал железный занавес и некую проекционную систему в сценографии. Но железный занавес не разделяет пространство, это занавес, в котором люди, персонажи, события живут. И вообще география помещена полностью в одно пространство, оно практически статично в смысле конструкции. Также мы используем видео, которое накладывается на эту систему, оно дает некое отстранение и погружает нас в дополнительную реальность. Эта пьеса сложна для меня тем, что она очень документальна, подробна. Для театра это сложная задача - не уйти в какую-то иллюстративность, в рассказ. Поэтому была предложена именно такая система пространства. Она близка к кино. По большому счету, мы не слишком знаем ту культуру, культуру рок-н-ролла, которая была на Западе. Я, как петербургский человек, живший в поколение рок-клубов, Цоя, Курехина, застал очень многие вещи, ходил на концерты, на какие-то подвальные мероприятия, в каком-то смысле коснулся этой культуры, и конечно, старался транслировать свой опыт и свое понимание этих вещей, и по-другому, наверное, не мог. Не знаю, что из этого в итоге получилось, посмотрим.
Спасибо!

Алексей БОРОДИН: Итак, мы все высказались довольно подробно, но если у вас есть какие-то вопросы, мы рады будем на них ответить.

- У меня вопрос к Артемию Троицкому: Вы встречались со Стоппардом лично?

Артемий ТРОИЦКИЙ: У меня такое ощущение, что все, кто сидит за этим столом, встречались со Стоппардом. С Томом. Я в том числе. Я ему даже подарил одну свою книжку англоязычную. Я был очень тронут: однажды я шел ночью где-то в районе Патриарших прудов, зазвонил телефон и Том мне сказал: "Я только что прочел Вашу книгу, мне понравилось". Это было очень приятно.

- А Том Стоппард рок-н-ролльный человек?

Артемий ТРОИЦКИЙ: Я думаю, он не слишком музыкальный. Его интересует драматургия, философия, он человек немного из другой тусовки. Но уж если над ним витает какая-то музыка, то это скорее ранний рок, нежели классика или что-то буржуазное, вроде, скажем, джаза.

Аркадий ОСТРОВСКИЙ: Можно я добавлю? Поскольку я переводчик, то часто получается, что и за сценой продолжаешь его переводить. Rolling Stones для него очень важная группа, и Мик Джаггер - ближайший друг и соратник уже многие годы.

- У меня вопрос к Ингеборге: кому сейчас интересна тема рок-н-ролла?

Ингеборга ДАПКУНАЙТЕ: По-моему, любая пьеса Тома Стоппарда интересна уже потому что она пьеса Тома Стоппарда. Как минимум. Я думаю, что здесь со мной согласятся почти все: мы имеем дело с одним из выдающихся писателей и ХХ, и уже ХХI века. И то, что Стоппарда будут ставить много раз, понятно уже сейчас. Я уверена в том, что он пишет пьесы, которые с успехом будут ставиться и через 50 лет. Почему важна именно пьеса "Rock'n'roll"? Потому что она говорит о перемене мира, которая актуальна для нас. Я говорю как зритель, но я большая поклонница Тома Стоппарда, я знаю его работы, я видела его работы, поставленные в Лондоне. Я думаю, что РАМТ делает прекрасное дело, ставя его пьесы, ставя их так, как они умеют. И поэтому для нас большое счастье быть частью этого события - премьеры этой пьесы в России.

- Этот спектакль будет интересен старшему поколению или молодежи?

Ингеборга ДАПКУНАЙТЕ: Я не думаю, чтобы кто-то об этом задумывался.

- У меня не столько вопрос, сколько вопрос-предложение. Насколько я понимаю, это некая гуманитарная акция театра, некий общественный жест. Что если мы все здесь присутствующие дадим объявление об этом концерте? Это поможет?

Алексей БОРОДИН: Спасибо, мы вам очень признательны, это очень поможет!

Я хотел бы сказать несколько слов по поводу аудитории. Глубокое убеждение нашего театра: то, что волнует, царапает, тревожит нас, то ровно так же волнует, царапает ту молодежь, которая приходит в театр. И эта молодежь совершенно не хуже нас понимает и разбирается в том, что происходит в жизни и что происходит со всеми нами - молодыми ли, взрослыми ли, не имеет значения.

- Артемий, Вы, как фигурант шести судебных исков…

Артемий ТРОИЦКИЙ: Это значит, что рок-н-ролл во мне еще не умер!

- …не сомневаюсь! Вы участвовали в репетициях и известны тем, что обижаете милиционеров, музыкантов. Кого вам удалось обидеть в процессе?

Артемий ТРОИЦКИЙ: Меня на репетиции не приглашали, я думаю, именно по этой причине. (смех) Но я хочу сказать о том, о чем говорил художник. Что сейчас все измеряется бюджетами, фурами, тоннами. В сценографии этого спектакля имеют место быть горы старой обуви. И за кулисами театра висит объявление: если у кого-то есть старая обувь, приносите, это очень пригодится. Я вспомнил, что у меня есть некоторое количество, и теперь очень рад, что мои старые ботинки не отправятся в мусорный контейнер, а послужат искусству! Я думаю, что ботинки на меня за это не обидятся.

Нюта ФЕДЕРМЕССЕР: Меня зовут Нюта Федермессер, я президент фонда "Вера". Это пока не прозвучало, и, боясь, что не прозвучит, я решила сама озвучить. Понимаете, это не просто театральная премьера, не просто пьеса гениального драматурга в России, в театре, в котором первая пьеса драматурга пользуется огромным успехом. Это действительно масштабнейший культурный проект. Это и выход спектакля, и выход книги, и дискуссия на телевидении, это огромное дело - и хосписы здесь не случайным образом, не потому что там какая-то личная история есть, а потому что хосписы это тоже элемент не медицины, а культуры общества. И это не случайный выбор. И все это вместе - удивительный факт: перестаешь верить, что в нашей стране возможно сделать из одного небольшого события - пусть звезды-актеры, пусть пьеса, это немного - но РАМТу уже удалось и удастся, я уверена, сделать из этого действительно масштабное событие и привлечь внимание  сразу к нескольким темам. И точно это не про возраст: это не про молодежь, и не про стариков. У хосписов есть один замечательный донор - жертвователь - очень жизнелюбивый человек, он сказал замечательную фразу: "Хоспис - это про каждого из нас". Это действительно не медицинский, а культурный вопрос, и то, что это завязано в одну связку с книгой, дискуссией о рок-н-ролле и спектаклем - это совершенно потрясающе. Я уверена, что все это прозвучит и что это повторится потом. Это открытие, которое потом многие захотят повторить, но не у многих это получится.  Я вам очень признательна - это происходит впервые, когда о помощи больным людям говорят не с точки зрения медицины, а с точки зрения культуры, культуры общества, как это и должно быть. Спасибо большое!

- Меня зовут Дарья, я представляю телеканал "Россия". Пока мы видим только кусочек декорации, поэтому о пьесе нам сложно судить. Я хотела бы спросить о ее содержании, может быть, артисты расскажут нам о своих героях? Кого им приходится играть? Насколько это сложно? И насколько я знаю, Том Стоппард по происхождению чех, и для него это, наверное, в какой-то степени исповедально. Что сказал он о том, как это надо играть?

Петр КРАСИЛОВ: Я играю Яна. Он чех, который во время войны жил в Англии, а после вернулся в Чехословакию. Потом государство разрешило ему поехать учиться в Кембридж, и там он научился всем нехорошим - по мнению коммунистического общества - вещам: полюбил рок-н-ролл, закон о свободе слова и вообще свободную жизнь. Когда в 1968-м в Чехословакии начались известные события: то есть "братская помощь" СССР, он вернулся. Ему казалось - и он был прав - он нужен в Праге и не должен оставаться в Кембридже и смотреть на все это со стороны.

В чем была трудность вхождения в образ Яна лично для меня? Я не просто не помню события 1968 года, меня тогда еще на свете не было, вот в чем проблема. Единственное мое пересечение с этой пьесой в том, что в 1977-м году моего героя Яна посадили в тюрьму, а я - родился. Я не могу сейчас раскрыть вам все карты. Единственное, что могу сказать: у нас будут не только разговоры о политике и человеческое отношение ко всему происходящему, у нас будет много прекрасной музыки. Поэтому приходите, вдруг вы восхититесь?

Адольф ШАПИРО: Все то поколение, и те, кто хорошо себя вел, и те, кто не очень - незримо существуют в этой пьесе. Только вчера, когда мы разбирали прогон, я вспомнил Бродского и суд над ним. Но это все неважно. Спектакль же состоит не только из слов, а скорее даже не из слов, а из того, что стоит за словами.

Когда я только прочитал эту пьесу, я вспомнил две вещи. Во-первых, 1967-й год, когда меня в Праге пригласили в театр на премьеру "Процесса" Кафки в постановке Гроссмана и перед спектаклем познакомили с молодыми драматургом. Этим молодым драматургом был Гавел. После спектакля мы пошли в какой-то ресторан, ели печенку в сметане и Гавел с моим спутником очень напряженно разговаривали о какой-то телевизионной передаче, выйдет она или нет, что от этого многое зависит. Я ничего не понимал. Я смотрел на них и думал, какой же чепухой они занимаются. А я просто не понимал тогда степень напряжения, не понимал, что присутствую при каком-то важном разговоре. И это все мы так часто лишь потом понимаем, что присутствовали при некоторых исторических событиях.

И второе, что вспомнилось: буквально за неделю до вторжения Йозеф Палыч, чешский режиссер, был у меня в гостях в Риге. Он очень волновался, что же будет. Рассказал мне замечательный эпизод о том, что когда приехал в Москву за разрешением ехать в Ригу, ему сказали, что дороги нет. В Петербург есть, а в Ригу нет. Он достал атлас и показал дорогу на карте. И в результате приехал. И уезжал от меня в замечательном настроении, потому что Брежнев поцеловал Дубчека и, казалось, что все замечательно. А через неделю я включил то ли "Свободу", то ли BBC и услышал… И я никогда не забуду чувство своего гневного бессилия. Я не знал, что делать… И в отличие от той пятерки, я не был готов что-то делать, выйти куда-то. Единственное, что я смог сделать… Представьте, рижское взморье, ночная тишина и я включил приемник на полную мощность, чтобы слышали все. И чувство невероятного стыда. Единственное, что мне помогало сохранять хоть какой-то душевный комфорт - то, что я не был в партии, мне не приходилось тянуть руку "за". Но то чувство стыда я никогда не смогу забыть. Хорошо было бы, если бы мы сейчас это чувство испытывали бы в полной мере.

Я очень благодарен вам за то, что вы не задавали мне вопросы, ибо я на пороге большого суда. И в отличие от Артемия Троицкого не смогу подать апелляцию.

- Я отчасти повторю вопрос моей коллеги: о степени участия в создании спектакля Тома Стоппарда, в частности, вопрос к артистам, ведь насколько я понимаю роль Яна отчасти биографична. Участвовал ли он, помогал ли, давал ли советы? Есть такая поговорка, что в раю все драматурги становятся режиссерами, потому что в реальности они не могут принимать участие в постановке своих произведений.

Адольф ШАПИРО: Том исключительно живой и театральный человек. Он приезжал на несколько дней до начала репетиций, мы встречались с ним и Аркадием, потом он встречался с артистами, с Артемием, присутствовал на первой репетиции, разговаривал. А это главное - разговаривал. А потом он приехал в середине репетиций и принял непосредственное участие в двух или трех репетициях и, я думаю, это было очень полезно и для актеров и для меня и для театра.