Кшиштоф ЗАНУССИ: "Я не только не употребляю водку, но и не употребляю попсу"

Прославленный польский кинорежиссер Кшиштоф ЗАНУССИ выпускает в московском РАМТе премьеру спектакля "Доказательство" по пьесе Дэвида Оберна. Спектакль, который впервые сыграют 18 и 19 марта, подготовлен по европейской модели: его репетировали всего пять недель. Как рассказал Занусси корреспонденту "Газеты" Ольге Романцовой, одна из тем спектакля - подверженность современного поколения иллюзии, что жизнь устроена как компьютер.

Три из пяти недель репетиций актеры РАМТа жили и работали в доме Кшиштофа Занусси в Варшаве, две оставшиеся - репетировали в Москве. Уже на третий день актеры от читки текста перешли к первым сценическим пробам.

По словам Занусси, он всегда работает в таком режиме.

Пьеса Дэвида Оберна "Доказательство" о событиях, разворачивающихся в доме полубезумного, но гениального профессора математики после его смерти, до этого не ставилась в России и не переводилась. На Западе пьесу знают гораздо лучше. В 2005 году ее экранизировал кинорежиссер Джон Мэдден, а главные роли в его одноименной картине сыграли Энтони Хопкинс, Гвинет Пэлтроу и Джейк Гилленхал.

Занусси был приглашен на постановку в Москву благодаря счастливой случайности. Он и художественный руководитель РАМТа Алексей Бородин оказались за одним столом на завтраке во время кинофестиваля в Баку. Разговорились, и Бородин, зная, что Занусси не только снимает кино, но и ставит спектакли во многих странах мира, заговорил с ним о возможности совместной работы. Кинорежиссер предложил "Доказательство", которое за семь лет до этого ставил в Германии.

Занусси снова обратился к пьесе, поскольку ее тема кажется ему очень актуальной. В ней ставятся вопросы о том, как отличить гения от сумасшедшего, как провести грань между гениальной идеей и психической болезнью, какие поступки считать нормальными, а какие - нет.

- Русская постановка "Доказательства" будет сильно отличаться от немецкой?

- Я сохранил прежнюю сценографию, только мы сделали ее новый вариант, предназначенный для сцены Российского академического Молодежного театра. По моему замыслу события пьесы развиваются не там, где сказано у автора, а в другом месте. Кроме того, в спектакле играют русские актеры, и от этого он выглядит абсолютно по-другому.

- Как вам с ними работалось?

- Они стали абсолютно полноценными партнерами, и у нас во время работы возникли партнерские взаимоотношения, которыми я очень горжусь. За время репетиций я ни разу не повысил голос, у нас не возникало проблем, решая которые мне пришлось бы использовать свой авторитет или показывать свою власть.

В театре меня больше всего привлекает живая лабораторная работа. Мне нравится, когда во время репетиции идет живой процесс. Я не предлагаю, как сыграть тот или иной момент, даже если мне кажется, что это гениальное решение. Я привык дожидаться, пока актеры проявят инициативу, сами что-то предложат. Актеры РАМТа были готовы к такой работе. Во время репетиций они приносили интересные предложения, чувствовали себя свободно. И я их не ограничивал. С хорошими партнерами работать всегда интереснее, с ними я могу себе позволить придумывать что-то неожиданное или рискнуть. Так что многие сцены они сыграют не так, как играли актеры в Германии.

- Вы и вправду думаете, что через пять недель репетиций спектакль полностью готов?

- Конечно, можно работать над ним до конца жизни. В театре все время что-то меняется, спектакль может измениться даже в зависимости от погоды. Но наступает момент, когда режиссер должен поставить решающую точку.

- Часто ли вы ставите спектакли?

- Не так часто. Хотя в этом году поставил уже второй, для меня это просто ненормально. Первым был 20-минутный монолог по моей пьесе на вечере, посвященном 200-летию со дня рождения Фридерика Шопена.

- В театре вы работает иначе, чем в кино?

- Конечно. Представьте себе фильм, в котором актеры два с лишним часа играют только на общем плане! Хотя я сознательно ставлю пьесы, словесная ткань которых очень похожа на киносценарий. В театре иногда работать проще, чем в кино. Там сделанная ошибка остается навсегда. В театре еще можно что-то исправить.

- А как вы относитесь к спектаклям, в которых постановочные эффекты важнее, чем игра актеров?

- В театре я чувствую себя как дома, если на сцене возникает ткань, материя, близкая кино. Но есть много интересных спектаклей, которые я с удовольствием смотрю как зритель. Мне нравятся сделанные режиссерами замечательные, сложносочиненные зрелища, но я никогда не стал бы такие ставить. Хотя с удовольствием их смотрю.

- На какого зрителя вы рассчитываете, ставя спектакль или снимая фильм? Можете ли сказать, что делаете это для себя?

- Не могу сказать, что я ставлю спектакль для себя, а не для зрителей. Скорее наоборот. Я больше всего надеюсь на молодого зрителя, который приходит в театр. В РАМТе молодых зрителей довольно много. По-моему, сюжет пьесы "Доказательство" тоже касается молодых людей. В ней есть несколько важных тем. К примеру, сейчас существует возрастной ценз не только в спорте, но и в науке. И время, когда человек способен на какие-то прорывы и рекорды, все чаще сдвигается к началу его жизни. Порой можно просто не заметить, что человек уже прошел свой самый важный творческий период. Мне кажется, что это важно понять не только людям, которые занимаются наукой.

В пьесе "Доказательство" затронута еще одна очень важная проблема. Это эффект, который возникает у молодого человека, привыкшего работать на компьютере. Ему кажется, что всегда можно сделать шаг назад. Например, вы сделали ошибку, нажимаете кнопку, и ваша ошибка исчезает с экрана. Или нажимаете другую кнопку, и интернет-сайт обновляется.

Но жизнь строится по абсолютно другим законам. И многие из молодых людей не понимают, что принятые ими решения останутся с ними на всю жизнь. Даже если эти решения ошибочные.

С ними останутся ошибочная дружба, ошибочная учеба, любое ошибочное решение. Если они что-то сделали, их поступки уже никуда не денутся. Можно попытаться что-то исправить. Но забыть, вычеркнуть из жизни этот поступок невозможно. И пьеса "Доказательство" об этом напоминает.

На мой взгляд, эта тема не менее важна, чем проблема нормальности, которая возникает в "Доказательстве".

- Вы когда-нибудь оказывались в ситуации героев этой пьесы? Нужно ли вам было доказывать, что вы — нормальный человек?

- Мне все время приходится это делать. Например, я не пью водку и другие крепкие напитки, и многие считают, что это ненормально, подозрительно. Кроме того, я не только не употребляю водку, но и не употребляю попсу.

Не смотрю комиксы, не слушаю поп-музыку, не читаю поп-романы. В общем, не соответствую закону нормального распределения в природе, открытому Гауссом.

- Вам интересен кто-нибудь из российских кинорежиссеров?

- С огромным вниманием смотрю фильмы Алексея Германа-младшего. Редко бывает, что молодой человек продолжает идеи своего отца. Мне нравятся фильмы Павла Чухрая. Он так же талантлив, как его отец, Григорий Чухрай, один из выдающихся режиссеров советского кино.

Ольга Романцова
"Газета"