Воспоминания будущего

"Душа моя Павел" - большая премьера РАМТа, спектакль-роман Алексея Бородина, основанный на одноименной книге Алексея Варламова.

На сцене - 1980-й год, и потешно, и пугающе похожий на наше настоящее. Герои - студенты филфака МГУ, отбывающие начало учебного года на полевых работах. В главной роли простодушного советского Кандида с промытыми пропагандой мозгами и чистым сердцем - Даниил Шперлинг.

Павел Непомилýев пишет письма отцу. Тот остался в далеком засекреченном городе Пятисотом, а Павел рискнул оставить малую родину, о которой и рассказывать-то запрещено, и приехал поступать на филологический факультет МГУ ¬– потому что любит запойно читать. Но на имена авторов, равно как и на правила русского языка, особого внимания не обращает, отчего и до проходного балла сильно не добрал. Шел уже, смирившись с провалом, забирать документы, но встретил – как в сказке – неприметную старушку, которую душа Павел принял за техничку. А "техничка" оказалась председателем приемной комиссии, деканом факультета и доктором наук Музой Георгиевной Мягонькой (Лариса Гребенщикова); приглянулся ей горе-абитуриент – то ли любознательностью, то ли непосредственностью, тем, что чистый лист, бери и создавай человека с нуля; может, и глоток из верной фляжки подействовал, пожалела парня, которому без ВУЗа прямая дорога в Афган, откуда уже потекли цинковые гробы.

В общем, поступил Павел, только вместо студенческой аудитории начал учебный год на колхозных полях - про это еще Высоцкий юмористическую песню сложил: "Товарищи ученые, доценты с кандидатами! Замучились вы с иксами, запутались в нулях, сидите, разлагаете молекулы на атомы, забыв, что разлагается картофель на полях". Высоцкий умер в июле 1980-го, как раз когда Непомилуев сдавал свои экзамены. О похоронах барда вспомнят новые товарищи Павла - "структуралисты", студенты-старшекурсники, полные справедливого скепсиса по отношению к гнусной советской действительности. Павел же до поры ни о чем плохом не задумывается, верит в каждое слово гимна СССР, молится на карту необъятной страны, о диссидентах - ни сном, ни духом, а знал бы - растерзал.

Но реальность берет свое - Павел растет...

Роман Алексея Варламова, написанный в 2016-2018-м годах, наивность героя объясняет местом рождения: секретный военный Пятисотый – изолированный от нищей страны город, где магазины – полная чаша, живи и радуйся, и ни в одном официальном слове не сомневайся. Полина Бабушкина, блестяще переделавшая массивный прозаический текст в поджарую динамичную пьесу, эти детали опускает. Для спектакля важен сам факт простодушия героя;

Непомилуев - кровный брат двух великих и одиозных киноперсонажей, Люсьена Лакомба и Данилы Багрова; только, на свое счастье, попал не в гестапо и не в армию, а в "хорошие руки", в институт, где придется шевелить мозгами, а не кулаками; есть надежда, что разовьется врожденное благородство, не иные, тоже врожденные черты. Выпускник Мастерской Брусникина Даниил Шперлинг легко и объемно играет искреннюю, распахнутую миру юность; состояние постоянного выбора из открывающихся дорог. Симпатии авторов определенно на его стороне - выбирает Павел всегда правильные направления; хотя по поводу окружающей среды иллюзий нет - порядочность часто терпит фиаско, выживание невозможно без конформизма. Хорошо, что Павел, старательно записывающий незнакомые слова в блокнот, подаренный доброй Музой, с этим термином пока не знаком.

Спектакль Алексея Бородина - изумительная махина; на сцене - больше трех десятков человек: больше дюжины действующих лиц (и было бы странно выделять из мощного актерского оркестра отдельных исполнителей, хотя сложно не назвать персональной строкой Виктора Панченко, блудного кота в "Днях Савелия", играющего лидера "структуралистов" Бодуэна, или Александра Доронина в роли "препода" и комиссара полевого отряда Семибратского), музыканты, артисты миманса, создающие "живой звук" ветра, дождя, машин - да чего угодно.

"Душа моя Павел" - олдскульный повествовательный спектакль - но как живо, задиристо и увлекательно он идет; экспериментальному театру и не снилось. То, что тест на "молодежность" "Павел" проходит, для меня, прекрасно помнящего 1980-е, подтвердило новое поколение. Я смотрел "Павла" на премьере, где средний возраст зрителей явно превышал отметку "40+"; в антракте делился с актером и режиссером Андреем Кузичевым опасениями, мол, надо ли бесконечно возвращаться в советское прошлое, и так оно постоянно стучит в темя, и будет ли интересно смотреть "Павла" тем, кто родился в нулевые. И что же - оказалось, ряд сзади почти целиком занимают подростки, опоздавшие к началу и оттого смотревшие первое действие с галерки. Так вот, они не сбежали, аплодировали от души и, судя по подслушанным репликам, историей прониклись. Это действительно настоящий театральный роман, пусть действие охватывает всего-то три месяца осени, отнятых у студентов работой в колхозе. Тут и жизнь, и судьба; анекдоты и переломные ситуации; ощутимый опыт взросления; желания и неприятности, понятные даже если думаешь, что картошка растет на деревьях на деревьях при супермаркете. И слово "ретро" к происходящему на сцене, увы, не применить.

В 1986-м Дмитрий Долинин - выдающийся оператор, работавший с Асановой и Авербахом, и, к сожалению, недооцененный режиссер (смешная рифма - в соловьевской "Ассе он играет императора Павла) - снял прекрасный фильм с прекрасным названием "Сентиментальное путешествие на картошку". Так могла бы называться и рецензия на спектакль Бородина, если бы не одно "но". Сентиментальность в рамтовском эпосе, конечно, есть, но на минималках; важнее для Бородина совершенно не сентиментальные, напротив, трезвые, жесткие, горькие рифмы с современностью - отыгрывающиеся уже в практичной сценографии Станислава Бенедиктова, осекающей попытки актеров курить и "выражаться" строгими табло-табу.

Впрочем, и пессимизма в "Павле нет; no future - панковский лозунг, Павел же "гнилушкам" чужд.
Впрочем, как и грезам соучеников о революции. Иллюзий - нет; но разве это повод?

Вадим Рутковский // Coolconnections.ru