Российский академический
Молодежный театр
+7 (495) 692-00-69 (касса)
Театральная пл., д. 2
Самописец под обломками судьбы
В РАМТе вторая в нынешнем сезоне премьера по рассказам Горького. Снова из серии 1922-1924 годов и снова о внутреннем человеческом компасе.
Честное слово, оба молодых режиссера - и Олег Долин своим "Коноваловым", и теперь Александр ХУХЛИН "Караморой" в Алексея Максимовича меня влюбили. То, как в школе подавали его реализм, по правде, навевало тоску.
Но эти рассказы, такое глубокое их прочтение и такая буря в душе героев в обеих постановках просто все перевернули.
А все дело в том, что писатель решил заглянуть за грань - фактически пребывая в эти годы эмиграции, он устраивает пересмотр собственного миропонимания. Неправильность человеческой природы - вот что не дает ему покоя.
Тема "Караморы" - отсутствие границы между совестью и бесчестием. О провокаторах в начале ХХ века любили писать, Горький прототипом своего героя берет Евно Азефа - главу боевой организации эсеров, который готовил теракты, отправлял людей на смерть и одновременно докладывал об этом в охранку.
"Но если мотивы Азефа понятны, - говорит Александр Хухлин, - жажда власти и любовь к женщинам, то своего Петра Каразина, прозванного Караморой, Алексей Максимович выписывает с неразрешимым внутренним конфликтом".
"Кто я?", - пытается разобраться в своих поступках Каразин. В ожидании смертного приговора, когда разоблачен товарищами по подполью, он перед самим собой остро ставит вопрос: что же заставило его, заводского парня, жизнь для которого "лилась светлым ручьем", после случайной встречи с еврейчиком-пропагандистом заняться поисками какой-то большой правды, спасать мир, служить некой истине? А ведь потом делать совершенно противоположное…
"Мне думается, - продолжает режиссер, - открытие, которое делает герой, желающий спасти мир и готовый ради этого на насилие, - сумма его конкретных поступков, в которых он должен разобраться. Не только в идеях, которым служил, но именно в том, как лично поступал. Вот отсюда и "Кто я? Каковы мои поступки?"
По мнению Хухлина, этот рассказ и этот вопрос на сегодняшний день более чем актуальны, для каждого тема проявляется с все большей остротой. А еще безбашенность, удальство и желание быть лидером рождают тему радости насилия в служении идее. Но потом все это играет с человеком злые шутки…
"Меня этот рассказ, прежде всего, зацепил тем, - признается Александр, - что Каразин - не изначально сломанный герой со сложной психофизикой, со сложной человеческой природой, он близкий каждому из нас, во всяком случай, близкий мне - могу с ним себя сопоставить в неразрешимой, катастрофической ситуации".
А, значит, каждому, кто придет на спектакль, будет о чем задуматься. Потому и возникла у режиссера идея черной комнаты, такого бортового самописца, ящика, найденного под обломками судьбы человека, который сам же записи и расшифровывает, пытаясь сделать это с максимальной честностью перед самим собой.
Ибо не может ни жить дальше, ни убить себя. Товарищи по борьбе находят ему оправдание - помогал, мол, больше, чем вредил, а он не может уйти из тюрьмы, поняв про себя нечто страшное - ведь убивал людей, прежде всего.
У Горького рассказ обрывается, финал остается открытым. "Как теперь жить ему с самим собой? Уверен, что зрители с этим вопросом выходят из зала, - говорит Хухлин, - он в нашем спектакле очень остро поставлен и не разрешен".
Не менее интересно и занятым в спектакле актерам, молодой темперамент все обостряет до предела - и внутренние вопросы, и саму игру.
Вихрь удалой русскости - исполнитель главной роли, недавний выпускник Щукинского училища Иван ВОРОТНЯК. "Ваня, по своей натуре и одаренности не только способен выдать такого Каразина, но, по-моему, ему близко противоречие природной силы, к тому же у него есть энергия мысли и желание разбираться и понимать", - говорит о Воротняке режиссер.
Погружение в Горького с отсылкой к Джойсу и Кафке, у которого и поток сознания, и человек-комар (в просторечии огромного комара называли караморой) только делают героя объемнее, для молодого исполнителя экзамен непростой, но успешный.
Проблема ли - двойственность человеческой натуры, когда думаем одно, а живем по другим правилам? Или дело в цене вопроса? А если обнаружится под кажущейся интеллигентностью, человечностью, добропорядочностью какая-то дыра, никчемное нутро, от которого никуда не деться, разве что себя приучить быть честным? Зверь, которого надо надрессировать?
Карамора, прыгнув в эту бездну, решает проверить все собой и… заходит в тупик. Он понимает: когда живешь своими чувствами - предел поступков не ограничить, но когда становишься зверем - это ловушка.
Благостен ли человек по своей природе и в нем есть частичка Бога, или он ужасный зверь, которого надо перевоспитывать? "Проверяя своими поступками Бога, людей, человечность, - говорит Хухлин, - Карамора открывает, что человек ужасен и требуется некий хрусталик, некий имплант, что заставит его быть человечным. Но, по-моему, это открытый вопрос, и каждый решает его сам. А Каразину я отдаю должное в том, что он остается самим собой ради тех идей, что у него есть, которые его увлекают".
Наталья Косякова
"Клаузура"
Честное слово, оба молодых режиссера - и Олег Долин своим "Коноваловым", и теперь Александр ХУХЛИН "Караморой" в Алексея Максимовича меня влюбили. То, как в школе подавали его реализм, по правде, навевало тоску.
Но эти рассказы, такое глубокое их прочтение и такая буря в душе героев в обеих постановках просто все перевернули.
А все дело в том, что писатель решил заглянуть за грань - фактически пребывая в эти годы эмиграции, он устраивает пересмотр собственного миропонимания. Неправильность человеческой природы - вот что не дает ему покоя.
Тема "Караморы" - отсутствие границы между совестью и бесчестием. О провокаторах в начале ХХ века любили писать, Горький прототипом своего героя берет Евно Азефа - главу боевой организации эсеров, который готовил теракты, отправлял людей на смерть и одновременно докладывал об этом в охранку.
"Но если мотивы Азефа понятны, - говорит Александр Хухлин, - жажда власти и любовь к женщинам, то своего Петра Каразина, прозванного Караморой, Алексей Максимович выписывает с неразрешимым внутренним конфликтом".
"Кто я?", - пытается разобраться в своих поступках Каразин. В ожидании смертного приговора, когда разоблачен товарищами по подполью, он перед самим собой остро ставит вопрос: что же заставило его, заводского парня, жизнь для которого "лилась светлым ручьем", после случайной встречи с еврейчиком-пропагандистом заняться поисками какой-то большой правды, спасать мир, служить некой истине? А ведь потом делать совершенно противоположное…
"Мне думается, - продолжает режиссер, - открытие, которое делает герой, желающий спасти мир и готовый ради этого на насилие, - сумма его конкретных поступков, в которых он должен разобраться. Не только в идеях, которым служил, но именно в том, как лично поступал. Вот отсюда и "Кто я? Каковы мои поступки?"
По мнению Хухлина, этот рассказ и этот вопрос на сегодняшний день более чем актуальны, для каждого тема проявляется с все большей остротой. А еще безбашенность, удальство и желание быть лидером рождают тему радости насилия в служении идее. Но потом все это играет с человеком злые шутки…
"Меня этот рассказ, прежде всего, зацепил тем, - признается Александр, - что Каразин - не изначально сломанный герой со сложной психофизикой, со сложной человеческой природой, он близкий каждому из нас, во всяком случай, близкий мне - могу с ним себя сопоставить в неразрешимой, катастрофической ситуации".
А, значит, каждому, кто придет на спектакль, будет о чем задуматься. Потому и возникла у режиссера идея черной комнаты, такого бортового самописца, ящика, найденного под обломками судьбы человека, который сам же записи и расшифровывает, пытаясь сделать это с максимальной честностью перед самим собой.
Ибо не может ни жить дальше, ни убить себя. Товарищи по борьбе находят ему оправдание - помогал, мол, больше, чем вредил, а он не может уйти из тюрьмы, поняв про себя нечто страшное - ведь убивал людей, прежде всего.
У Горького рассказ обрывается, финал остается открытым. "Как теперь жить ему с самим собой? Уверен, что зрители с этим вопросом выходят из зала, - говорит Хухлин, - он в нашем спектакле очень остро поставлен и не разрешен".
Не менее интересно и занятым в спектакле актерам, молодой темперамент все обостряет до предела - и внутренние вопросы, и саму игру.
Вихрь удалой русскости - исполнитель главной роли, недавний выпускник Щукинского училища Иван ВОРОТНЯК. "Ваня, по своей натуре и одаренности не только способен выдать такого Каразина, но, по-моему, ему близко противоречие природной силы, к тому же у него есть энергия мысли и желание разбираться и понимать", - говорит о Воротняке режиссер.
Погружение в Горького с отсылкой к Джойсу и Кафке, у которого и поток сознания, и человек-комар (в просторечии огромного комара называли караморой) только делают героя объемнее, для молодого исполнителя экзамен непростой, но успешный.
Проблема ли - двойственность человеческой натуры, когда думаем одно, а живем по другим правилам? Или дело в цене вопроса? А если обнаружится под кажущейся интеллигентностью, человечностью, добропорядочностью какая-то дыра, никчемное нутро, от которого никуда не деться, разве что себя приучить быть честным? Зверь, которого надо надрессировать?
Карамора, прыгнув в эту бездну, решает проверить все собой и… заходит в тупик. Он понимает: когда живешь своими чувствами - предел поступков не ограничить, но когда становишься зверем - это ловушка.
Благостен ли человек по своей природе и в нем есть частичка Бога, или он ужасный зверь, которого надо перевоспитывать? "Проверяя своими поступками Бога, людей, человечность, - говорит Хухлин, - Карамора открывает, что человек ужасен и требуется некий хрусталик, некий имплант, что заставит его быть человечным. Но, по-моему, это открытый вопрос, и каждый решает его сам. А Каразину я отдаю должное в том, что он остается самим собой ради тех идей, что у него есть, которые его увлекают".
Наталья Косякова
"Клаузура"