Российский академический
Молодежный театр
+7 (495) 692-00-69 (касса)
Театральная пл., д. 2
Время кролика
"Кролик Эдвард" (перевод Ольги Варшавер) поставлен в РАМТе в рамках масштабного проекта "Большая сцена - детям", и этот системный подход важен. Если среди камерных пространств можно обнаружить настоящие удачи и даже события, то в большой форме - их пересчитать по пальцам одной руки. Пока в драматическом театре это "Счастье" Андрея Могучего и "Снежная королева" Романа Феодори - оба спектакля высоко оценены экспертным сообществом наравне со "взрослыми". "Кролик Эдвард" - не победительный, но существенный шаг в этом направлении.
Здесь, как и в выше названных спектаклях, присутствуют и сновидческое видео, и фантастические полеты героя, и театральные трюки, и серьезная интонация, свойственная литературному первоисточнику. Постановку Рузанны МОВСЕСЯН нельзя назвать открытием этого сюжета, до нее к книге Кейт ДиКамилло уже обращались Челябинский театр кукол, Санкт-Петербургский театр "Суббота" и даже соседний с РАМТом МХТ им.А.П.Чехова. Сравнивая спектакль Российского Молодежного театра с тремя заметными версиями, можно говорить об определенной трактовке. Она заявлена уже в названии. На афише - "Кролик Эдвард", а не "Удивительное путешествие кролика Эдварда". Режиссера интересует сам герой, его становление, его встречи с людьми, а был ли этот путь сопряжен с реальными географическими перемещениями или нет, не так принципиально.
В сказке бабушка Пелегрина - ключевой, но в основном "внесценический" персонаж. В спектакле РАМТа Татьяна ШАТИЛОВА почти не уходит за кулисы, она - рассказчица, которая лишь изредка скрывается в огромных часах (привет ее литературному предку, гофмановскому Дроссельмейеру), показывающих реальное время. Она первой появляется перед еще закрытым занавесом, чтобы за несколько секунд успеть своим цепким взглядом изучить зал. Зрители же за это время способны убедиться, что перед ними почтенная, когда-то эксцентричная дама, умеющая колдовать, но делающая это не часто, в педагогических целях.
Мовсесян сознательно не акцентирует христианские мотивы текста американской писательницы. Она рассказывает о любви другого плана. Не религиозной, а какой-то бытовой, какая рождается не из проповеди, а из опыта, не к человечеству, а к конкретным хорошим людям. Режиссер оправдывает главного героя с самого начала. Первая сцена в доме на Египетской улице может напугать искушенного зрителя. Тяжеловесные портьеры ниспадают с колосников, актеры в нарочитом гриме с зелеными тенями и приклеенными усами в костюмах с бантами и розами принимают картинные позы. Появление упрямой горничной с дымящимся пылесосом грозит перерасти во вставной номер. Кажется, если так дело пойдет и дальше, то так называемая тюзятина разъест премьеру изнутри. Но сценография Марии УТРОБИНОЙ впоследствии меняется принципиально и меняет весь мир Эдварда, придуманный Пелегриной. Последующие сцены идут на фоне акварельных рисунков книги, раскрытой в бездонном космическом пространстве, освещенном луной. И тогда на этом фоне появляются не только карикатуры, но и живые люди, которых можно полюбить по-настоящему. Семеро актеров играют 22 персонажа. Пока интересны в каждой роли Александра АРОНС (мама Абилин, Сара-Рут, собака Люси, Лолли) и Тарас ЕПИФАНЦЕВ (Бык, Нил, папа Абилин). У них за маской читается судьба, а за страданием заметно отстранение.
Виктор ПАНЧЕНКО в роли Эдварда впервые появляется рядом с куклой в сцене покупки свежесозданного кролика в магазине игрушек. Сразу же он заявляет своего героя аристократом Эдвардом Тюлейном. Но важнее его появление в следующей сцене, когда его персонаж входит в окно как отражение самовлюбленного Кролика, чтобы дальше сыграть его душу. Сначала он показывает, как больно бывает фарфоровому зверю, когда его кто-то ударил, потом решается заговорить о своих внутренних терзаниях. Педантично воспроизводимый механический самодовольный жест, завершающийся скрещенными на груди руками, сменяется порывистой человеческой пластикой. Четкость жеста рассыпается постепенно, ее сменяет растерянность, а потом смирение, когда нет нужды контролировать безупречность осанки. Гордость замещается элегантностью, привычка выслушивать комплименты оборачивается умением услышать собеседника.
Сама кукла Кролика - не 90 сантиметров, как о нем говорят, а все 160 (модель Виктора ПЛАТОНОВА, бутафор Вадим ШЕВЦОВ), и это не только потому, что его надо разглядеть с балкона. В спектакле важно, что у игрушки - человеческий рост. И она может присесть рядом с людьми на авансцене и послушать про звезды. Мовсесян трижды - и тут действие пробуксовывает - предлагает нам посмотреть на героев крупным планом, посчитать с ними звезды, вспомнить любимые имена и услышать о смерти.
И трижды Мовсесян дарит персонажам, которые что-то потеряли в своей жизни (Нелли, Бык, Брайс), песни, почти колыбельные, в оправдание собственной бессонницы, дарит не только как постановщик, но и как автор текстов. Но центральной музыкальной темой становится полонез Сигэру Умэбаяси из фильма "2046", залюбленный театрами. Эта музыка хоть иногда и замедляет сценический ритм, является кодом для просвещенных взрослых зрителей, смотревших фильм Карвая о прошлом и любви. Здесь он не случайно звучит главной темой наравне с интереснейшей оригинальной музыкой Ивана ВОЛКОВА, менее терпкой и более волшебной.
В финале герой только на словах вернется в дом на Египетскую улицу. На сцене появится его подробный макет, созданный мастерской "Дом в коробке". В миниатюре роскошная обстановка уже умиляет. Впервые и, вероятно, навсегда персонаж Панченко (как сказали бы кукольники, "в живом плане") и Эдвард потеряют свои связи. Девочка Мэгги - дочь Абилин - заиграется с фарфоровым и ушастым, а Панченко возьмет за руку Евгению БЕЛОБОРОДОВУ в роли Абилин, чтобы их герои больше никогда не расставались.
Алексей Гончаренко
ПТЖ
Здесь, как и в выше названных спектаклях, присутствуют и сновидческое видео, и фантастические полеты героя, и театральные трюки, и серьезная интонация, свойственная литературному первоисточнику. Постановку Рузанны МОВСЕСЯН нельзя назвать открытием этого сюжета, до нее к книге Кейт ДиКамилло уже обращались Челябинский театр кукол, Санкт-Петербургский театр "Суббота" и даже соседний с РАМТом МХТ им.А.П.Чехова. Сравнивая спектакль Российского Молодежного театра с тремя заметными версиями, можно говорить об определенной трактовке. Она заявлена уже в названии. На афише - "Кролик Эдвард", а не "Удивительное путешествие кролика Эдварда". Режиссера интересует сам герой, его становление, его встречи с людьми, а был ли этот путь сопряжен с реальными географическими перемещениями или нет, не так принципиально.
В сказке бабушка Пелегрина - ключевой, но в основном "внесценический" персонаж. В спектакле РАМТа Татьяна ШАТИЛОВА почти не уходит за кулисы, она - рассказчица, которая лишь изредка скрывается в огромных часах (привет ее литературному предку, гофмановскому Дроссельмейеру), показывающих реальное время. Она первой появляется перед еще закрытым занавесом, чтобы за несколько секунд успеть своим цепким взглядом изучить зал. Зрители же за это время способны убедиться, что перед ними почтенная, когда-то эксцентричная дама, умеющая колдовать, но делающая это не часто, в педагогических целях.
Мовсесян сознательно не акцентирует христианские мотивы текста американской писательницы. Она рассказывает о любви другого плана. Не религиозной, а какой-то бытовой, какая рождается не из проповеди, а из опыта, не к человечеству, а к конкретным хорошим людям. Режиссер оправдывает главного героя с самого начала. Первая сцена в доме на Египетской улице может напугать искушенного зрителя. Тяжеловесные портьеры ниспадают с колосников, актеры в нарочитом гриме с зелеными тенями и приклеенными усами в костюмах с бантами и розами принимают картинные позы. Появление упрямой горничной с дымящимся пылесосом грозит перерасти во вставной номер. Кажется, если так дело пойдет и дальше, то так называемая тюзятина разъест премьеру изнутри. Но сценография Марии УТРОБИНОЙ впоследствии меняется принципиально и меняет весь мир Эдварда, придуманный Пелегриной. Последующие сцены идут на фоне акварельных рисунков книги, раскрытой в бездонном космическом пространстве, освещенном луной. И тогда на этом фоне появляются не только карикатуры, но и живые люди, которых можно полюбить по-настоящему. Семеро актеров играют 22 персонажа. Пока интересны в каждой роли Александра АРОНС (мама Абилин, Сара-Рут, собака Люси, Лолли) и Тарас ЕПИФАНЦЕВ (Бык, Нил, папа Абилин). У них за маской читается судьба, а за страданием заметно отстранение.
Виктор ПАНЧЕНКО в роли Эдварда впервые появляется рядом с куклой в сцене покупки свежесозданного кролика в магазине игрушек. Сразу же он заявляет своего героя аристократом Эдвардом Тюлейном. Но важнее его появление в следующей сцене, когда его персонаж входит в окно как отражение самовлюбленного Кролика, чтобы дальше сыграть его душу. Сначала он показывает, как больно бывает фарфоровому зверю, когда его кто-то ударил, потом решается заговорить о своих внутренних терзаниях. Педантично воспроизводимый механический самодовольный жест, завершающийся скрещенными на груди руками, сменяется порывистой человеческой пластикой. Четкость жеста рассыпается постепенно, ее сменяет растерянность, а потом смирение, когда нет нужды контролировать безупречность осанки. Гордость замещается элегантностью, привычка выслушивать комплименты оборачивается умением услышать собеседника.
Сама кукла Кролика - не 90 сантиметров, как о нем говорят, а все 160 (модель Виктора ПЛАТОНОВА, бутафор Вадим ШЕВЦОВ), и это не только потому, что его надо разглядеть с балкона. В спектакле важно, что у игрушки - человеческий рост. И она может присесть рядом с людьми на авансцене и послушать про звезды. Мовсесян трижды - и тут действие пробуксовывает - предлагает нам посмотреть на героев крупным планом, посчитать с ними звезды, вспомнить любимые имена и услышать о смерти.
И трижды Мовсесян дарит персонажам, которые что-то потеряли в своей жизни (Нелли, Бык, Брайс), песни, почти колыбельные, в оправдание собственной бессонницы, дарит не только как постановщик, но и как автор текстов. Но центральной музыкальной темой становится полонез Сигэру Умэбаяси из фильма "2046", залюбленный театрами. Эта музыка хоть иногда и замедляет сценический ритм, является кодом для просвещенных взрослых зрителей, смотревших фильм Карвая о прошлом и любви. Здесь он не случайно звучит главной темой наравне с интереснейшей оригинальной музыкой Ивана ВОЛКОВА, менее терпкой и более волшебной.
В финале герой только на словах вернется в дом на Египетскую улицу. На сцене появится его подробный макет, созданный мастерской "Дом в коробке". В миниатюре роскошная обстановка уже умиляет. Впервые и, вероятно, навсегда персонаж Панченко (как сказали бы кукольники, "в живом плане") и Эдвард потеряют свои связи. Девочка Мэгги - дочь Абилин - заиграется с фарфоровым и ушастым, а Панченко возьмет за руку Евгению БЕЛОБОРОДОВУ в роли Абилин, чтобы их герои больше никогда не расставались.
Алексей Гончаренко
ПТЖ