Полюбить Людоеда

Как известно, разные спектакли ориентированы на разную аудиторию. Некоторые зрители являются ярыми сторонниками гераней на окнах при постановке Островского, другие принципиально ходят исключительно на читки современных пьес в маргинальные театры. Но есть спектакли, которые будут по изначальному посылу наиболее интересны довольно узкой целевой аудитории. Такие постановки чаще всего можно увидеть в театрах для детей и молодежи, и говорят они о важных проблемах, которые настигают юного зрителя в том или ином возрасте.

В Российском академическом Молодежном театре вышел спектакль для подростков и их родителей - того редкого зрительского сегмента, который теперь обозначается на афишах маркером "12+". Пьесы для детей молодой канадки Сюзанн Лебо хорошо известны в Европе, там с ними и познакомилась начинающая режиссер из Греции Ио ВУЛГАРАКИ и выбрала пьесу "Людоедик" для своего дебюта на профессиональной сцене.

Анна и ее шестилетний сын, рожденный от брака с людоедом, уединенно живут в лесу. Первый же день в обычной школе удивляет не по годам рослого мальчика не только наличием в жизни мяса и красного цвета, но и существованием в мире других людей, причем не только детей и учителей - у кого-то из одноклассников обнаруживаются близкие с непонятным названием "отец". Диалог с внешним миром в семье нарушен, даже с учительницей (которая так некстати любит яркую красную помаду) Анна не встречается, а переписывается, отвечая на обеспокоенные педагогические послания с простительным опозданием.

По жанру "Людоедик" - притча с несложными аллюзиями на жизнь обычного подростка, вернее - подростка несчастливого. На поверхности лежит сравнение каннибализма отца, например, с алкоголизмом, а жизнь в лесу - конечно же, символизирует бегство матери-одиночки от агрессивного общества. Но в РАМТе обратили внимание не только на социально-поучительные задачи популярной зарубежной драматургии для маленьких.

Главное достоинство камерного спектакля - актерский дуэт Рамили ИСКАНДЕР и Максима КЕРИНА. Вчерашний дебютант Керин здесь так же точен в деталях, как и в принесшей ему успех роли Чарли в спектакле Юрия Грымова "Цветы для Элджернона". Там молодой герой Керина совершал путь от безумия к гениальности и обратно, здесь его персонаж убедительно взрослеет всего лишь за час сценического времени. В первой сцене - это шестилетний ребенок, который еще не справляется со шнурками, привыкший, чтобы к нему обращались по домашнему прозвищу - Людоедик. В финале - это элегантный юноша в плаще и шляпе с красивым, самостоятельно выбранным именем Симон. Керин уверенно выдерживает крупные планы маленькой сцены РАМТа. В его глазах всегда огонек, а то и огонь - то детского любопытства, то подросткового страха, то мужской уверенности.

У Искандер вся роль построена на наблюдении и сопереживании. Ее героиня, по собственному признанию, ненавидит прошлое и боится будущего. Реакция на все события у нее обострена. Мать постепенно и неизбежно теряет контроль над сыном, ситуацией, всей жизнью. Она никому и ни во что не верит - ни в самоотверженно сбежавшего мужа, ни в упрямо решительного сына. Единственное ее спасение - нехитрая кухонная утварь, за которую как за что-то привычное и постоянное все чаще хватается женщина.

Чтобы стать человеком, Людоедик должен пройти три испытания: провести определенное время с курицей, волком и маленькой девочкой, не причинив им вреда. Формально эксперимент над собой проходит успешно. Условия фактически выполнены. Однако курица (ее роль остроумно отдана подушке) сразу же после испытания оказывается съеденной на обед (срок вышел, уже можно), волк - раньше времени отпущен на свободу, так как оказывается волчицей с маленькими детенышами, а девочка найдена спустя два месяца после окончания необходимого срока.

Правда, Людоедик, вернее уже Людоед, апарте признается, что все-таки откусил мизинчик пленницы. Анна в это время впервые за долгие годы позволяет себе нарядиться перед выходом из дома: родители нашедшегося ребенка приглашают героя-спасителя и его маму на обед с кровяной колбасой - в спектакле много подобного юмора. Последняя сцена врезается в память двумя улыбками - победительной мужской и растерянной женской. Симон хитро улыбается в поля шляпы, Анна демонстрирует парадную красную помаду на губах. Каждый наивно уверен, что жизнь налаживается. Затемнение.

Повторюсь, это спектакль для подростков и их родителей. Конечно, остальные тоже получат эстетические впечатления. А мамы и папы, которые боятся внешнего мира и оберегают своих чад, как это делала Анна, возможно, получат еще и ответы на вопросы, которые страшно себе даже задать.

Алексей Гончаренко
"Петербургский театральный журнал"