Мужественный оптимизм

"Остров сокровищ" в версии Александра Коручекова - это рок-баллада для подростков: музыки в пиратской истории будет много - и брутального рока, и дерзкого, "ударного" рэпа, и отголосков композиций глэм-рок звезды Дэвида Боуи.

Зонги, с "упакованными" в них взглядами на жизнь, достались почти всем главным персонажам Стивенсона - от Билли Бонса до мальчика Джима, который за время опасного путешествия стремительно взрослеет и под конец выходит к микрофонной стойке, чтобы выговорить свои принципы - бросить их, как вызов, всей пиратской компании. Держать свое слово и "держать удар" он готов несмотря ни на что. Главное, что Джим проявил в условиях "турбулентности", когда требуются решительные действия и рассчитывать можно только на себя, - это "мужественный оптимизм".  

Шотландскую версию "Капитанской дочки", то есть роман взросления, увидел режиссер в приключенческом романе Стивенсона, а потому тут главным образом Джим (играют его в очередь Прохор Чеховской и Алексей Веселкин-младший) проделывает путь к самому себе и к убеждению, что пиратские сокровища - все эти "сундуки мертвеца", доверху забитые пиастрами и дублонами - не стоят ни одной человеческой жизни.           

"Сундук мертвеца" художник Максим Обрезков сделал "точкой сборки" пространства - из деревянных ящиков и сундуков пересобираются все локации: это и трактир "Адмирал Билбоу", где пират Билли Бонс получает черную метку, отдает концы, а заодно и карту сокровищ, и пристань города Бристоль, и таверна "Подзорная труба", откуда берут на борт одноногого "кока" Сильвера, и сама красавица-шхуна, и Остров Скелета, куда высаживается пиратский "десант" и команда джентльменов.

Атмосфера мрачной подозрительности и противостояния - а вдали от цивилизации оно переходит в "бои без правил" - заливается черным цветом: он в "Острове сокровищ" - абсолютный монополист. Даже попугай тут без ярких красок - будто носит траур по капитану Флинту: черный сюртук, котелок и круглые очки от солнца. Хотя, казалось бы, зачем? Света вокруг - как ноябрьским вечером. Охотники за пиастрами буквально "застряли" в темном времени суток, которое очень даже подходит для "темных дел".

Пойти на спектакль РАМТа стоит как минимум, чтобы посмотреть, как визуальные решения, особенно образы Черного пса и слепого Пью, играют с перепридуманной готикой Тима Бертона и эстетикой готического романа (а он, как известно, родом из Англии и тоже играет с чувством страха) - сделано это очень эффектно.

Отдельно надо сказать про занавес - полупрозрачная завеса будущих приключений встречает зрителей призрачным свечением точек и контуров на карте (где-то высоко, в сумраке сцены "подмигивают" и звезды, обещая не подвести в морском путешествии). Потом эта старинная, чернилами отрисованная карта острова станет интерактивной - по мере обсуждения плана действий она будет играть своими маркировками, а заодно и масштабами трех джентльменов: силуэты доктора Ливси (Денис Баландин), сквайера Трелони (Андрей Бажин) и его слуги (Алексей Блохин) напомнят всем об обаянии театра теней.  

Ну и, конечно, дети будут под большим впечатлением от того, как шхуна поймает ветер и в тумане расправит паруса, а еще как Джим будет осваивать серфинг - один на один с ночным беспокойным морем. Рассекает распахнутое пространство сцены он, правда, на скейте - уверенно, дерзко, наперекор ветродуйным машинам, которые поднимают волны завораживающих масштабов. Причем мощности задействованы такие, что "дыхание" стихии накрывает зал.    
                                         
В этом Джиме соединяются страх и любопытство, связанное с опасностью - двигатель, который заводится, как только он встречается с Билли Бонсом (Алексей Мишаков) - с его сабельным шрамом на щеке и россказнями о самых злостных пиратах. Бывший штурман капитана Флинта представляет этих "красавчиков" как эпатажных, вычурно-одиозных звезд шоу-бизнеса, которым вполне мог бы позавидовать сам Оззи Осборн, икона тяжелого рока и мастер безумных образов. Правда, на сцене, как и на капитанском мостике, никто из головорезов долго не задерживается - все друг за другом падают в "трюм" преисподней.

Соседство притягательного и отвратительного, ценного и страшного - эта двойственность пиратских историй тоже "заводит". И мальчик выбирает не устойчивость берега, а непредсказуемость моря и приключений: это, с одной стороны, риск, иногда смертельный, а с другой - бесконечные возможности и ничем не ограниченная свобода личной инициативы. Нередко она выглядит как безрассудство, но в итоге спасает и самого Джима, и всю команду: исключительно элегантного Ливси (рыцарское звание ему было бы очень к лицу), очень собранного, ответственного Смоллетта (Олег Зима) и Трелони, который, в отличие от капитана, демонстрирует не озабоченность взрослого, а беззаботность большого ребенка, и на море смотрит как на пространство игры.   

В отличие от "джентльменов удачи", как называют пиратов, эти джентльмены обычно не делают ставку на везение, не полагаются на случай - они привыкли действовать рационально и держать ситуацию под контролем. Но из-за карты сокровищ все трое оказываются во власти авантюрного настроения и детского энтузиазма. Правда, ступив на корабль, попадают в положение, которое оказывается очень зыбким, неустойчивым, а потом и совсем неуправляемым (если не сказать отчаянным). Потому что одна половина наспех набранной команды - пираты, а другая - предатели.

На острове "холодная война" перейдет в активную фазу: перестрелки, рукопашные бои - все это сделано рамтовской командой лихо, зрелищно. Но потрясает, в конечном счете, не экшн, не дикая круговерть схватки, а остановка: над умирающим Томом (Алексей Блохин), старым верным слугой, который "ни на что не жаловался и ничего не боялся", доктор читает не молитвы, а балладу Стивенсона "Вересковый мед" - гимн непокоренным. Эти последние представители "маленького народа", истребленного королем Шотландии, не выдали "секрет напитка" из вереска, который столетиями переходил от отца к сыну, то есть не уступили свой "секрет стойкости". Он умер вместе с ними - и в спектакле неожиданным образом срифмовался с представлениями Ливси о достоинстве, о мужестве, о том, что нельзя отнять. Это соло звучит мощнее всех рок-баллад вместе взятых. И как раз здесь можно расслышать главный месседж, режиссерскую "транскрипцию" слова "сокровища".