Российский академический
Молодежный театр
+7 (495) 692-00-69 (касса)
Театральная пл., д. 2
На Маленькой сцене РАМТа вернули долг Островскому
Театроманы меня поймут: сочетание двух имен Женовач и Островский в сумме дает чрезвычайную ответственность для сочетающего их театра, режиссера, актеров.
Театральный режиссер Сергей Женовач давно может никому ничего доказывать, но из его мастерской педагога ГИТИСа раз в несколько лет выходят новые артисты и режиссеры. И они всегда обязаны быть безупречны, как "жена Цезаря должны быть выше любых подозрений". Особенно, если берутся за постановку пьесы Островского. С последним тоже немало сложностей. Мало того, что сегодня классика не в моде и не в почете, произведения Александра Николаевича (длинные, тяжеловесные) давно и прочно "приватизировал" Малый театр, где он некогда был режиссером-постановщиком собственных пьес.
Словом, когда узнаешь, что в другом театре (а именно в РАМТе) выпускник Женовача режиссер Егор РАВИНСКИЙ поставил на Маленькой сцене спектакль "Свои люди - сочтемся" по Островскому, первая реакция - испуг. Пусть небольшой, жалкий, жалостливый, но - испуг. И он тоненьким голосом начинает увещевать: "Ты что, в школе этого самого Островского не читывал, а потом в Малом театре ужели не смотрел? И то и другое делал не единожды. Умирал от тоски и зевоты, но непонятный долг перед искусством выполнял. Три часа действия, это значит, что либо сократили, порезали нещадно, либо актеры станут скороговорить. Или вспомни - Маленькая сцена в РАМТе располагается совершенно под крышей многоэтажного здания безо всякого намека на лифт".
Если же победить этот голос, если преодолеть все ступени и войти в крохотный зал, первое, что обращает внимание - декорации. В РАМТе сценография всегда на каком-то духоподъемном уровне, будто в действие вовлечены дополнительные невидимые актеры. Они поддерживают атмосферу а, меняя дислокацию по воле создателей спектакля, умудряются изменить настрой публики и объяснить недосказанное персонажами.
Но обычно декорации замечаешь лишь с началом спектакля, а тут, в силу особенностей зала в них попадаешь едва переступая порог. Границы стираются, и ты будто вступаешь внутрь представления, в связи с чем отпадает необходимость настраиваться на театральное состояние. Кроме того, в этом продуманном до мелочей мире настолько гармонично сочетаются предметы старого, старинного уклада и современной жизни, что стирается грань между эпохами. Как следствие, с удивлением обнаруживаешь, что Островский может быть вполне актуален и современен, ярок, оригинален, остроумен.
Что же до игры актеров: сбылись, к сожалению, опасения о скороговорке. К сожалению, потому что у большинства она мгновенно выявляет проблемы с артикуляцией, с умением четко проговаривать текст. Так что периодически на зрителя, пусть и знающего суть пьесы, льется раздражающий, шуршащий поток слогов и звуков.
Зато осовременивание контекста и смена интонаций с сатирических на юмористические значительно облегчили восприятие обильных тяжеловесных текстов классика (морали в произведениях Островского довольно и без сатиры). Неожиданно уместным оказался и формат Маленького зала, где зрители, не сходя с двух единственных рядов, становятся посильными участниками противостояния отца и дочери Большовых и поиска предела их возможностей в искушении деньгами.
В остальном останется признать, что практически все партии, разыграны преотлично. Интересным оказалось решение роли Самсона Силыча Большова (Александр ГРИШИН): его лишили характерных атрибутов русского купца, но оставили все повадки воротилы. Оказалось, что за 168 лет (впервые пьеса увидела свет в 1849-м году) российский предпринимать изменился только в лице, сбрив бороду лопатой. В остальном же ни сам он, ни действия его в отношении бизнеса, людей или семьи никоим образом не изменились. Очевидно, литература и история никак не идут впрок российскому предпринимателю. Достойна участи, папаши и жизненного пути дочь Большова Липочка в исполнении Дарьи СЕМЕНОВОЙ. Но самым удивительным персонажем оказался Подхалюзин Михаила ШКЛОВСКОГО. В его умении ждать, быть неприметным, угодным, терпеливым, любящим и твердым проглядывает дальнейшая судьба остальных героев. И расплата не заставит себя ждать.
Остается уточнить: сочетание имен Женовача и Островского - безусловно великая ответственность. Оказывается, Егор Равинский, актеры, все, кто помогал создавать спектакль "Свои люди - сочтемся" это прекрасно осознавали. За их работу РАМТу краснеть не придется.
Мария Свешникова, Элина Ромазанова
Вести.Ru
Театральный режиссер Сергей Женовач давно может никому ничего доказывать, но из его мастерской педагога ГИТИСа раз в несколько лет выходят новые артисты и режиссеры. И они всегда обязаны быть безупречны, как "жена Цезаря должны быть выше любых подозрений". Особенно, если берутся за постановку пьесы Островского. С последним тоже немало сложностей. Мало того, что сегодня классика не в моде и не в почете, произведения Александра Николаевича (длинные, тяжеловесные) давно и прочно "приватизировал" Малый театр, где он некогда был режиссером-постановщиком собственных пьес.
Словом, когда узнаешь, что в другом театре (а именно в РАМТе) выпускник Женовача режиссер Егор РАВИНСКИЙ поставил на Маленькой сцене спектакль "Свои люди - сочтемся" по Островскому, первая реакция - испуг. Пусть небольшой, жалкий, жалостливый, но - испуг. И он тоненьким голосом начинает увещевать: "Ты что, в школе этого самого Островского не читывал, а потом в Малом театре ужели не смотрел? И то и другое делал не единожды. Умирал от тоски и зевоты, но непонятный долг перед искусством выполнял. Три часа действия, это значит, что либо сократили, порезали нещадно, либо актеры станут скороговорить. Или вспомни - Маленькая сцена в РАМТе располагается совершенно под крышей многоэтажного здания безо всякого намека на лифт".
Если же победить этот голос, если преодолеть все ступени и войти в крохотный зал, первое, что обращает внимание - декорации. В РАМТе сценография всегда на каком-то духоподъемном уровне, будто в действие вовлечены дополнительные невидимые актеры. Они поддерживают атмосферу а, меняя дислокацию по воле создателей спектакля, умудряются изменить настрой публики и объяснить недосказанное персонажами.
Но обычно декорации замечаешь лишь с началом спектакля, а тут, в силу особенностей зала в них попадаешь едва переступая порог. Границы стираются, и ты будто вступаешь внутрь представления, в связи с чем отпадает необходимость настраиваться на театральное состояние. Кроме того, в этом продуманном до мелочей мире настолько гармонично сочетаются предметы старого, старинного уклада и современной жизни, что стирается грань между эпохами. Как следствие, с удивлением обнаруживаешь, что Островский может быть вполне актуален и современен, ярок, оригинален, остроумен.
Что же до игры актеров: сбылись, к сожалению, опасения о скороговорке. К сожалению, потому что у большинства она мгновенно выявляет проблемы с артикуляцией, с умением четко проговаривать текст. Так что периодически на зрителя, пусть и знающего суть пьесы, льется раздражающий, шуршащий поток слогов и звуков.
Зато осовременивание контекста и смена интонаций с сатирических на юмористические значительно облегчили восприятие обильных тяжеловесных текстов классика (морали в произведениях Островского довольно и без сатиры). Неожиданно уместным оказался и формат Маленького зала, где зрители, не сходя с двух единственных рядов, становятся посильными участниками противостояния отца и дочери Большовых и поиска предела их возможностей в искушении деньгами.
В остальном останется признать, что практически все партии, разыграны преотлично. Интересным оказалось решение роли Самсона Силыча Большова (Александр ГРИШИН): его лишили характерных атрибутов русского купца, но оставили все повадки воротилы. Оказалось, что за 168 лет (впервые пьеса увидела свет в 1849-м году) российский предпринимать изменился только в лице, сбрив бороду лопатой. В остальном же ни сам он, ни действия его в отношении бизнеса, людей или семьи никоим образом не изменились. Очевидно, литература и история никак не идут впрок российскому предпринимателю. Достойна участи, папаши и жизненного пути дочь Большова Липочка в исполнении Дарьи СЕМЕНОВОЙ. Но самым удивительным персонажем оказался Подхалюзин Михаила ШКЛОВСКОГО. В его умении ждать, быть неприметным, угодным, терпеливым, любящим и твердым проглядывает дальнейшая судьба остальных героев. И расплата не заставит себя ждать.
Остается уточнить: сочетание имен Женовача и Островского - безусловно великая ответственность. Оказывается, Егор Равинский, актеры, все, кто помогал создавать спектакль "Свои люди - сочтемся" это прекрасно осознавали. За их работу РАМТу краснеть не придется.
Мария Свешникова, Элина Ромазанова
Вести.Ru