Долгое плавание: о выставке Станислава БЕНЕДИКТОВА

Выставку главного художника Российского Академического молодежного театра Станислава БЕНЕДИКТОВА в Музее им. Бахрушина назвали "Берега надежды".

Как назовете корабль, так он и поплывет. "Берега надежды" не просто соединяют в себе диккенсовские "Большие надежды" с "Берегом утопии" Стоппарда, между которыми уместились вся большая литература и великая драматургия, над которой за свою долгую жизнь в театре пришлось работать Бенедиктову. Если верить в то, что жизнь - это плавание по бурному океану жизни, то курс к берегам надежды - самый надежный.

За своей надеждой Бенедиктов следует неотступно с самого детства. Во втором зале, не там, где макеты декораций и эскизы костюмов к спектаклям, ставшим историей РАМТа, а там, где обитает удивительная по искренности и простоте графика, стоит огромный стол. На нем - крошечный этюд, которому больше полувека, мир четырнадцатилетнего мальчишки, нигде дотоле живописи не учившегося: дальние избы, деревья, грустящие об исчезнувшей листве, а между пологими берегами не то река, не то дорога, которая поведет его из деревеньки Досчатое в Москву и дальше - в Пермь, Уфу, Софию, Берлин, Рейкьявик…

Театральный художник - существо особого порядка. Он живет в пространстве между театром и живописью и создает свой мир на этой зыбкой грани. Декорации Бенедиктова никогда не иллюстрации, но всегда - действующие лица. Каждая со своим, подчас весьма непростым характером. Коварным, как в "Короле Лире", игриво-капризным, как в "Лорензаччо", упрямым и прямолинейным, как в "Береге утопии". Они воздушно-зыбки и фундаментально вещественны одновременно. Задаваться вопросом, как ему удается соединять несоединимое, бесполезно. Он так видит, так чувствует, дышит. Удивительно другое - то, что задумал сценограф, неискаженным доходит до зрителя. Обычному художнику хорошо - он сам воплощает на холсте то, что родилось у него в душе. Замысел сценографа реализуют другие люди. И Бенедиктову удается подключить их к своей энергетике - мебельщиков, швей, художников, причем не только в родном театре. Он ставил спектакли в Большом театре и в Малом, во МХАТе у Олега Ефремова, в Кремлевском балете и Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко. Умение вжиться в чужую сцену, почувствовать ее скрытый ритм - дар, которым сегодня обладают лишь немногие из сценографов.

Вместе с главным режиссером РАМТа Алексеем Бородиным они создали такое количество спектаклей, что на третьем десятке оба начинают сбиваться со счета. Когда видишь творческий дуэт такого уровня, начинаешь ломать голову, как он сосуществует. Может быть, стоя на противоположных берегах еще не созданного спектакля, режиссер и художник ведут свой мост навстречу друг другу, чтобы сойтись над самой быстриной? Оказалось, что нет. Стоя рядышком на своем берегу предстоящей работы, они вместе размечают, куда и как ставить опоры будущего моста, по которому зритель из своего будничного "сегодня" сможет перебраться в таинственное "вчера" или в манящее "завтра", пройдя свою часть пути по дороге надежды.

Виктория Пешкова
"Литературная газета"