Кровь, развод, жвачка

В начале года РАМТ совместно с СТД РФ запустил Мастерскую детской драмы "10 минус". В рамках проекта авторы должны были создать новые пьесы для большой сцены. На основе заявок организаторы выбрали драматургов, которые на протяжении нескольких месяцев писали пьесы для детей от 6 до 10 лет - самой не охваченной новыми текстами аудитории. Кураторами проекта стали критик Павел Руднев и драматург Михаил Бартенев, под их руководством было создано семь работ. Четыре из них РАМТ предложил режиссерам, которые представили эскизы на Маленькой сцене театра. После финальной доработки тексты будут выложены на сайте РАМТа.

"ВОТ ВОЗЬМУ И НАРИСУЮ"

Драматурги Игорь Витренко, Александр Тюжин.
Режиссер Алексей Размахов.

Драматурги Игорь Витренко и Александр Тюжин, уже сложившийся творческий дуэт, создали забавную пьесу с фантастическим поворотом. Девочка находит волшебный альбом для рисования, в котором что ни нарисуй - сбывается, а нарисовать, конечно, хочется знакомых - и чем изощренней, тем прикольней.

Авторы заявляют в двухактном тексте несколько важных тем, одной из которых становится ответственность: художника за свои творения, человека за свои поступки, государства - за политику безоговорочных привилегий для некоторых групп людей. Масштабный текст со множеством локаций на Маленькой сцене РАМТа был представлен в довольно сокращенном виде. Оставив за скобками социальный мотив, режиссер сконцентрировался не на деформации людей-мутантов, а на изменениях самой героини.

Алексей Размахов предлагает посмотреть на историю с точки зрения повзрослевшей героини, заново проживающей этот определяющий отрезок взросления. Все действие происходит в комнате девочки, где каждая безделица хранит тонну воспоминаний. Здесь это история про детство - в котором на самом деле, если смотреть с расстояния взрослого, все было не так уж плохо. Детства, в которое важно вернуться, чтобы понять себя сегодняшнего.

Желание героини изменить мир по своему усмотрению и сказочному дозволению, не утруждаясь работой над собой, ни к чему хорошему не приводит. Взросление неизбежно, но, чтобы принимать правильные решения, нужно быть не взрослым - здесь они совсем не справляются ни с чем, - но осознающим ответственность и способным найти силы, чтобы расплатиться за свои ошибки.

"ВАСИЛИССА"

Драматург Мария Малухина.
Режиссер Филипп Гуревич.

Филипп Гуревич с пьесой Марии Малухиной, созданной в стиле русской фольклорной хтони, обошелся очень бережно, сократив ее для эскиза без смысловых потерь. Но что важнее - раскрутил ее на актуальность, нашел для текста, который на первый взгляд кажется далеким от нынешней реальности, очень точную форму и язык воплощения, который понятен и близок современным детям. Пьеса в жанре "страшилка a la russe" стала хоррором в стиле сериалов Netflix: Гуревич работает с современной массовой детской культурой, раскидывая по эскизу пасхалки так же ловко, как братья Дафферы по "Stranger Things".

От фильмов Мурнау и Вине, которыми вдохновлялись авторы, эскизу достались атмосфера загадочной мрачности и условность окружающего мира. Здесь театр постоянно разоблачает сам себя, дистанцируется от ужаса, напоминает, что все не по-настоящему. Нам показывают, как это сделано - и огромная дыра в глазище на месте разорвавшегося брызгами воздушного шара, и кровь из носа, которую Василисса периодически подливает себе из шприца. Актеры и сами запросто держатся на дистанции от своих персонажей - хохочут от примитивного, и тем особенно оригинального, реквизита.

Здесь вообще много юмора - при всей серьезности взятых режиссером тем. Например, в рассыпанных по эскизу зацепках с реальностью, они будто вытаскивают зрителя за волосы из омута мрачной сказки - продышаться. Мир леса населен уродцами - покореженными, изломанными созданиями. Но за героями фольклора просвечивают реальные типажи пьяниц и насильников. Мистические персонажи здесь лишены силы, реальность - страшнее.

Гуревич акцентирует тему проговаривания и обсуждения проблем - когда нормально спросить, если чего-то не понимаешь, когда нормально не врать - особенно взрослым ребенку. Именно из-за замалчивания и отсутствия информации героиня пустилась в это жуткое путешествие.

"ЕГОР, ТЫ ГДЕ?"

Драматург Оля Потапова.
Режиссер Елизавета Бондарь.

В пьесе Оли Потаповой Егор сбегает от родителей и отправляется на поиски дома умершей бабушки, но оказывается в мире потерянных вещей и людей. Он населен причудливыми персонажами - говорящей таксой и антропоморфным страхом-голограммой - и живет по своим законам и правилам. В тексте эта линия фантастического пространства безвременья - основная. Как решить переход из мира бытового в загадочный параллельный - большая задача для режиссера, который возьмется за эту пьесу. В эскизе Елизаветы Бондарь этот второй мир с приключениями и поисками героев отсутствует, режиссер перемещает акцент на семейную драму и развод родителей.

Герои здесь существуют в атмосфере полураспада - все вещи прошлые, кажется, время вынесло их на берег, прилично пообкромсав. Важным становится мотив неповзрослевших взрослых, неспособных разобраться не то что с ребенком, но с собой. Родители без конца выясняют отношения и просто не слышат сына. Им трудно верить, они не соответствуют транслируемым идеям: постоянно говорят о необходимости слушать друг друга, при этом то и дело шпыняют и затыкают Егора.

Мальчик попадает во фриковатый, перевернутый мир, где его встречают все те же родители. Они поменялись друг с другом местами, но продолжают без конца ссориться. Приютом для Егора становятся воспоминания о бабушке, окутывавшей его теплом и лаской, сама память становится убежищем, поэтому так важно ее продлить. Сберечь и в материальном виде - в вещах, хранителях времени, - моментом единения семьи становится уборка старой квартиры.

"ОБНИМАТЕЛЬНАЯ МАШИНА"

Драматург Маргарита Кадацкая.
Режиссер Евгений Маленчев.

Увлекательная, трогательная и забавная пьеса Маргариты Кадацкой, несмотря на фантастическую составляющую, максимально развернута в сегодня. Ее героиня, кажется, не общается ни с кем, кроме своей психотерапевтки, по ее же совету девочку отправляют в настоящую аутентичную деревню - с живыми людьми и коровами. Отправляют за новыми эмоциями, на самом деле - хоть за какими-то эмоциями, потому что героиня лишена не только эмпатии, но и чувств в принципе. Она - ребенок победившей новой этики, умеет разбираться в своих переживаниях и проговаривать их, только ничего не чувствует и по сути лишена детства.

Маленчев подробно идет по тексту, но в рамках короткого эскиза представляет только начало пьесы. Режиссер точно схватывает идею и ловко транслирует ее через форму, ему важно окунуть зрителей в чувства и ощущения целиком (для большего эффекта перед началом всем гостям даже раздают жвачки). Сложность сближения девочки с другими людьми, используемыми скорее как ресурс, он передает через недостаток тактильности.

Основным элементом сценографии становятся мягкие розовые пуфы: актеры без конца в них падают, щупают их и обнимают. Для героини в начале эти подушки - и защита от посторонних, непонятных ей деревенских жителей, слишком контактных, с выразительной пластикой. Если она привыкла говорить о своих ощущениях, то им доступен язык тела, которому девочка со временем обучается. Но не с помощью машинных технологий, а благодаря живым существам, гладить которых оказывается куда приятней, чем корпус 11-го айфона.

Анна Казарина
Петербургский театральный журнал