Александр БАРКАР о "Затейнике"

На 25-е апреля назначена премьера спектакля, принимавшего участие в фестивале РАМТа "Розовские чтения", приуроченного ко Дню рождения драматурга. На одном из вечеров "Чтений" всеобщее признание получил эскиз режиссера Александра БАРКАРА, поставившего "Затейника" по пьесе Виктора Розова с участием актеров театра - Рамили ИСКАНДЕР, Степана МОРОЗОВА и Андрея СИПИНА. Алексей БОРОДИН оценил работу режиссера и актеров, дав отмашку на последующие репетиции. Для Александра "Затейник" - это первая постановка на сцене РАМТа. О ней, о пьесе и работе над спектаклем с "Чеховедом" поделился сам режиссер.

- Саша, ты уже не раз работал с РАМТовскими актерами, в основном ваша работа проходила на радио при постановках радиоспектаклей. С ними же ты ставишь спектакль уже на сцене театра "вживую". Чем тебя привлекает работа с этими актерами?

- В РАМТе абсолютная своеобразная атмосфера: там все время кто-то что-то делает; актеры репетируют на каждом свободном клочке: в театре одновременно в работе пять или шесть спектаклей. В РАМТе нет "театральной богемы", тут все очень по-деловому. И даже театральные "болезни", которые есть в любом театре, присутствуют здесь в наименьшей степени. Алексей Владимирович Бородин постоянно держит на контроле все, что происходит внутри и вокруг репетиционного процесса, лично мне очень помогают его советы и рекомендации. Атмосфера постоянного труда и сотворчества - вот что очень привлекает.

- Как проходил репетиционный процесс?

- Со мной работают трое ведущих артистов театра, и их трудно чем-то удивить. Но я предложил актерам довольно необычную форму существования. И они совсем не сразу почувствовали себя комфортно в этом жестком режиссерском рисунке, и, естественно, очень многие вещи, которые я им предлагал, вызывали вопросы, иногда недоумение, иногда осторожность. Но у нас получилось так построить диалог, что за весь репетиционный период не случилось ни одного конфликта. В любой работе режиссеру нужно найти способ сделать так, чтобы актеры не просто делали, что ты им говоришь, а чтобы им хотелось это делать. К счастью, мне потихоньку удалось нащупать точки соприкосновения, найти общий язык и убедить прекрасных Андрея Сипина, Рамилю Искандер и Степана Морозова делать, то, что я их прошу.

- Поговорим о самом спектакле и о пьесе. Ты считаешь, что пьеса сама по себе звучит по-современному, или, чтобы она стала близка нашему времени, тебе пришлось ее перестроить?

- Естественно, мне пришлось ее перестроить, потому что пьеса для постановки сегодня, в нашем времени, довольно неудобна. Если в первом действии есть линия, которая заявлена автором как основная, то во втором действии эта линия не звучит так ярко и внятно, как должна, пожалуй, звучать. Нужно было заново создать драматургическое пространство "Затейника", чтобы сюжет стал вневременным. Чтобы речь шла не о 60-х годах в СССР, а чтобы это была история, которая могла бы звучать в любом времени и с любыми людьми. От тех вещей, которые не имели принципиального значения именно для нужной мне сюжетной линии, я пьесу вычистил. А для того, чтобы создать форму, интересную для современного зрителя, эти два акта я превратил в единое действенное существование, совместил два разных времени и места действия. Получился своеобразный паззл, витраж, где из множества осколков составляется единая картина. Такая вот драматургическая конструкция.

- А что ты подразумеваешь под формой, интересной для современного зрителя?

- Суть в том, что современный театр вынужден существовать в пространстве мышления современного зрителя. В основном, взгляд современного зрителя довольно узко сформирован посредством масс-культуры: по принципу очень быстрой смены картинки, быстрого потока информации, который мы привыкаем быстро просматривать и фильтровать. Человек успевает прочитать информацию, успевает ее осмыслить, и, если вдруг она ему интересна, он на ней останавливается. Этот процесс проходит на очень высоких скоростях. Современный театр должен найти способ сыграть на этом поле, причем, не становиться более примитивным, а наоборот найти такую режиссерскую форму, которая бы отвечала скорости восприятия современного зрителя. И мне показалось, что благодаря той форме, которую я избрал для "Затейника", мы можем эту скорость, эту мгновенность информационного потока и создания единой картинки из множества фрагментов воплотить на сцене.

- У тебя в спектакле играют всего трое, ты убрал и некоторых персонажей пьесы?

- В первом действии всего двое действующих лиц, а во втором действии действующих лиц шесть. У меня играют трое. Я удалил всех родственников, наличие которых, в общем, характерно для розовской драматургии, в которой решается некая семейная проблема, убрал "розовского мальчика" - героя-идеалиста.

- Почему?

- Я оставил тех действующих лиц, которые важны для той линии, которая мне нужна. Я не говорю, что эти персонажи не нужны в пьесе. Если спектакль ставится о семейных ценностях, то, эти герои будут необходимы. Мне же для того, чтобы рассказать о трагедии существования человека без любви, они были не нужны.

- Какая для тебя главная мысль в пьесе?

- Конечно, меня можно называть утопистом и наивным человеком, но для меня в любом спектакле и в театре всегда важны - красота и любовь. Если у человека нет любви - неважно, к человеку ли, к своему делу, к стране, то создать что-то красивое, интересное, важное, нужное, - невозможно. В этом основная проблема людей, которые существуют в этой пьесе. Они все добровольно отказались от любви. Один пытался любовь купить, другой - отказался от нее из страха, третий отказался из чувства ответственности. Они отказались все - и все втроем стали несчастны. Жизнь без любви для человека невозможна, она бессмысленна.

- Это даже, скорее, твое творческое кредо?

- Да, любой режиссер ставит всю жизнь один спектакль - сказал кто-то из великих. Ставит один спектакль, пытаясь для себя найти ответ на какой-то очень волнующий его вопрос.

- Тебе хотелось бы поставить еще что-нибудь из Розова?

- Я бы хотел когда-нибудь поставить пьесу "В дороге", и мне очень нравятся два эпизода из пьесы "Четыре капли", ну и, естественно, хочется замахнуться на "Вечно живых" - это та история, которую можно играть всегда.

Анастасия Кощеева
CHEKHOVED