Евгений РЕДЬКО: "В России никаких гарантий нет"

Евгений Редько - ведущий актер Российского академического Молодежного театра, только что блистательно сыграл Белинского в исторической трилогии по пьесам Тома Стоппарда "Берег Утопии". И, естественно, эта роль вывела наш разговор на совершенно не театральные темы.

- Готовясь к роли Белинского, я прочел историю, которая меня потрясла своей вневременностью. Когда Белинский был уже сильно болен - в последний месяц его жизни, его вызвали повесткой в Третье отделение. И Виссарион Григорьевич попросил Тютчева побывать в Третьем отделении - узнать, для чего его требуют. И чинуша этот пришедшему Тютчеву объяснил, что это просто "для личного знакомства с Дуббельтом, хозяином русской литературы". Но повестки продолжали приходить. А через несколько дней Белинский умер. Кто знает, насколько этот чиновник приблизил смерть Белинского своими приглашениями? Мне рассказывали, что когда Марию Осиповну Кнебель вызывали в "высшие" инстанции - как она дрожала! А ведь наоборот должно быть - чиновники должны дрожать и волноваться, когда обращаются к людям такой значимости!

- Как вам кажется, этот страх, который в каждом из нас есть, - перед Третьим отделением, Лубянкой, следующим президентом, новым законом и т.д. и т.д. - он в принципе истребим в России? Где гарантии, что эпоха террора снова не возникнет?

- Нет таких гарантий. В этой стране никаких гарантий вообще нет. Меня еще в юности поразило, что в этой стране человеческий дар ничего не значит! Мне кажется, во всем цивилизованном мире это величайшая ценность, а здесь - с точностью до наоборот. Вместо того чтобы пестовать, помогать таланту, они всеми доступными способами подрывают его. Когда умер Пушкин, не кто иной, как министр народного просвещения возмущался: "Да кто это такой? Почему такая шумиха?! Он же даже не чиновник!!" Вот система координат, в которую ставится одаренный человек: признан он властью или нет. И все! Это единственная система координат! Сегодня та же ситуация. Кто такая Политковская, спрашивают они? Она же ни на что не влияла!! Кто это вообще, спрашивают чиновники потому что она при ее влиянии во всем мире, при ее силе, мощи таланта, - не вписывалась в их систему координат! Не была чиновником. Сколько обрушивалось на эту хрупкую женщину - представить себе невозможно, а она оставалась поэтом совести, справедливости, мужества - иначе не могла дышать. И если ты не читал то, что она писала - как многие из тех, кто здесь живет, в этой стране, так почитай! Потому что хватит уже быть невежеством!.. Я думаю, что ответ на ваш вопрос лежит где-то здесь, где располагается это укоренившееся в людях невежество и легализованное желание на даровщину быть богатым. А еще очень важная причина уже не только нашей страны касается. Самое страшное в человеке - зародыши власти и алчности. И ужасно состояние общества, когда эти зародыши попадают на более или менее благотворную почву и вырастают таким пышным цветом, что упаси Бог.

- Это то, что несколько лет назад произошло с нормальными, казалось бы, американскими ребятами, которые стали охранниками в Абу-Грейв и публиковали потом в Интернете фотографии своих издевательств над заключенными.

- Именно. Эта субстанция власти в человеке непредсказуема. Проявиться она может где угодно: в театре, в Думе, в школе, в милиции… Человек не обязанности на себя берет, а сразу права - и не берет, а требует! А ведь чем выше должность, тем ответственнее, сложнее, больше, достойнее именно обязанности, а не права. Нужен закон, как тот, что был обозначен в уставе одного из заводов бывшей Югославии - вышестоящий начальник не может получать больше, чем нижестоящий работник данной организации. И тогда, кто бы ни оказался на должности, он не превратится в "наполеончика". Но понятия у многих совершенно другие: чем выше должность, тем больше безответственность. Возможность теребить в человеке только человеческое - самая главная задача всех институтов страны: армейских, образовательных, министерских. Потому что человеческое в человеке неистребимо. Ведь сколько веков, при всех этих режимах и страшных попытках превратить наш народ в стадо - остаются и рождаются люди, которые не хотят превращаться в скотов. Зачем же заниматься таким бездарным и безнадежным делом, как превращение человека в скота - в армии, например? Вот это в голове не умещается.

- А какие-то рычаги управления собой вы нашли? Чтобы не давать расти вот этим зародышам алчности и власти?

- Когда-то прочел у Даниила Гранина примерно такой "рецепт": есть только два варианта проверки внутри себя как человека - это угрызение совести или ее усыпление. Конечно, часто бывает стыдно. За какие-то вдруг, казалось бы, не свойственные тебе проявления, за все же возникающую ограниченность в чем-то, за неспособность адекватно себя выразить - не себя даже, а мысль. А ведь в профессию актера это входит - умение донести мысль до множества людей - зрителей. До каждого, но в то же время и до множества. И я часто мучаюсь от того, что мне не удается это сделать.

- Кстати, про зрителя. В одной из недавних передач Майя Плисецкая сказала, что плохого зрителя не бывает в принципе, а когда говорят - "зритель сегодня плохой" - это значит, что артисты плохо сегодня играют и не справились с залом. Вы с этим согласны?

- Наверно, ей не довелось и не доведется ощутить, что это такое, когда в театральный зал попадают молодые хамы только с одной задачей - сорвать спектакль. Когда комментируется все происходящее на сцене - громко, постоянно, с ржанием и матом, с открыванием бутылок. Это не мои фантазии, я могу даты назвать, когда это было на моих спектаклях.

- Как с этим бороться?

- Нет рецепта. Какую охрану ни поставь, неадекватные люди все равно пройдут. Защиты нет. Это серьезный разговор внутри каждого - и не только молодежного театра.

- Вы ко всем людям относитесь одинаково, независимо от того, безвестный это еще студент или человек, без которого в искусстве что-то изменится? И в принципе следует одинаково относиться к людям знаменитым и людям обычным - с одним мерилом к ним подходить?

- Я так отвечу. У Марины Цветаевой есть гениальное произведение, оно мне близко и понятно, называется "Письмо к детям" и начинается так: "Милые дети! Я никогда о вас отдельно не думаю, вы для меня, как и все - или люди, или нелюди".

Катерина Антонова
"Театрал"