Кшиштоф ЗАНУССИ. О работе над спектаклем "Доказательство"

В полном одиночестве умирает светило математической науки - коллеги и ученики "похоронили" его еще раньше. Рядом с ним осталась только его дочь, подающий надежды молодой математик, которая не может вернуться к учебе в университете, не желая бросать отца, как это сделала уехавшая в Нью-Йорк старшая сестра. Перед смертью отец убеждает дочь, что готов снова работать, и они вместе берутся за задачу, которая по силам лишь гению...

Разбираться, что такое гениальность, а что безумие, пан Занусси позвал Евгения РЕДЬКО, Нелли УВАРОВУ, Дениса БАЛАНДИНА и Ирину НИЗИНУ. Забрал их на три недели в свой знаменитый загородный дом, чтобы в режиме нон-стоп, даже за обедами от пани Эльжбеты, репетировать "Доказательство".
  
О режиме работы
Насколько я помню, Мольер не только работал, но и жил со своей труппой, а это очень помогает в работе. Когда мы живем в одном доме, едим за общим столом, у нас появляются совсем другие возможности. Если учесть, что я пригласил еще и своих студентов из Петербурга (меня там выбрали почетным доктором, и я чувствую некоторые обязательства перед этим городом), у нас за столом собирались 12 человек. И моя жена это выдержала!
  
О физиках и лириках
По первой специальности я был физиком, а здесь речь идет о математике - мне это тоже близко. Я чувствую себя как дома с этими персонажами - профессором математики и его дочерью, о которой только в финале становится понятно, сумасшедшая она или гениальная.
Для меня рассказывать о профессорах математики - все равно, что рассказывать о своих знакомых. Мои друзья-физики даже приходили на репетиции, чтобы поделиться мнением. Вот если бы мне предложили поставить что-то про молодежь на улицах или про наркоманов, я бы даже не пробовал. Пусть я буду специалистом по профессорам.
  
О Денисе Баландине
Мы, публика, должны подозревать этого молодого человека и осознавать, что мы умнее, чем персонажи на сцене, которые не видят в нем ничего подозрительного. А в финале он вдруг оказывается порядочным человеком. Но в случае с Денисом он не вызывает никаких подозрений, и я решил не добиваться этого - так редко можно найти человека, который способен сыграть чистоту. Не надо портить то, что создала природа.
  
Об учителях и учениках
Между сапожником и режиссером разница небольшая. И там, и там важно передавать мастерство из рук в руки, показывать, как ты делаешь, а академическое образование должно быть дополнительным. Многие годы я преподавал, а последние лет десять преподаю людям, не связанным с искусством, - инженерам, политологам, социологам. И зачастую это намного интереснее. Сейчас пошла такая мода, чтобы люди самых разных специальностей расширяли свой горизонт. Я придумал себе такую дисциплину (могу считаться в ней специалистом) - жизненные стратегии. Я рассказываю, как разные люди разыграли свою жизнь, как бы вы это сделали и по каким правилам.
  
О гениальности и сумасшествии
Эта пьеса основана на реальных фактах, и ее главный герой - настоящий лауреат Нобелевской премии. И настоящий шизофреник. Между гениальностью и безумством, как между хорошим и плохим, - очень маленький шаг. Когда я в 70-х годах впервые попал за границу и общался с вашими белоэмигрантами, они мне говорили, что я говорю по-русски как комсомолец - слишком часто упоминаю слово "нормально". У Чехова, у Толстого нет этого слова, оно социалистическое, от пятилеток, от всеобщего планирования, нормативов.
Что такое норма? Где твоя норма? Когда мы пересекаем край нормы, мы близки к самоуничтожению. Но норму можно бесконечно растягивать.

Ольга Фукс
"Вечерняя Москва"