"Каштанка" в РАМТе - больше, чем рассказ Чехова

Камерность Малой сцены от души позволяет зрителям с головой нырнуть в спектакль, но немилосердно не дает актерам права на слабину и игру вполруки. Именно в таких условиях встречают публику недавняя премьера РАМТ и ее авторы (режиссер Владимир Богатырев и художник Евгений Никоноров). Но "Каштанка" с первых мгновений захватывает внимание и каждой последующей минутой заставляет лишь восхищаться мастерством артистов и их обаянием.

Актеры проходят мимо зрителей, заполняют собой все пространство сцены и начинают свой путь по тексту Чехова. Восемь человек, восемь актеров, восемь рассказчиков. Но автор-повествователь один - элегантный в своей игре Сергей Печенкин, без нарочитой попытки стать один-в-один Чеховым, но не узнать Антона Павловича в нем невозможно. Сначала они все - множество случайных персонажей. Но вот Евгения Белобородова скидывает "человеческий" плащ и без лишних усилий превращается в "рыжую собаку с лисьей мордой". Не только она сможет так легко и правдоподобно перевоплотиться в представителя животного мира. Иван Забелин вдруг окажется чопорным, надоедливым, но таким трогательным гусем Иваном Ивановичем, и Иван Канонеров - манерным, равнодушным внешне, но чутким в душе котом Федором Тимофеевичем.

Здесь всякий помимо своей основной роли выдает себя за другого. И речь не только о героях, каждый из которых вдруг оказывается очередным рассказчикам. Все предметы на сцене не раз меняют свою сущность. Коврик становится ареной цирка, верстак - столом, дверца шкафа -подъездной дверью. Опилки тут то и впрямь древесные частицы, то резво и с успехом они притворяются снегом, превращаются в корм для животных.

Поначалу кажется, что спектакль следует за текстом Чехова, лишь его иллюстрируя. Но вот постепенно в историю вплетается все больше и больше различных отсылок. Автор-повествователь вспомнит о своих таксах Броме и Хине - именно так звали любимцев Антона Павловича. А вот герои начинают говорить фразами из других рассказов, пьес и даже писем Чехова. Так "Дядя Ваня", "Крыжовник", "Драма на охоте", "Чайка", "Три сестры", "Скучная история" незаметно вплетаются в историю Каштанки, не меняя ее сюжета, а лишь насыщая красками и оттеками. Отсылки в спектакле не только к творчеству Чехову. Гусь Иван Иванович, прощаясь с жизнью, напомнит "Умирающего лебедя" из балетной миниатюры Михаила Фокина на музыку Камиля Сен-Санса.

Сценическая "Каштанка" оказалась жестче Чеховской. Особенно грубые моменты, начерченные Антоном Павловичем тонким карандашом, тут проведены с нажимом: "игры" Федюшки с Каштанкой не отпускают мысли и после спектакля. Но ведь так оно и бывает, что за одним оттенком поступков или слов может скрываться иной, менее радужный.

Чехов редко писал для детей. Он писал для взрослых, выбирая из своих произведений те, что будут близки и понятны и детям. Новый спектакль РАМТ - для детей, но такой, что не оставит равнодушным ни одного взрослого.

Юлия Фокина // Портал Localdramaqueen // 16.04.2024